Герберт Тихи - Чо-Ойю – Милость богов

Среди нанятых в Иунбези носильщиков было двое детей или еще почти детей. Их возраст установить было трудно. «Шестнадцать, семнадцать лет», – сказал Пазанг, когда я его спросил об этом. Учитывая, что здесь четырнадцатилетние ребята уже носят на спине своих младших братьев и сестер, мы не видели основания для отказа двум юношам. Они приняли бы его как наказание и оскорбление.

Оба почти одногодки, грязные и добродушные; один из них носил на поясе кинжал. Ни по одежде, ни по лицу нельзя было определить – девушка это или мальчик.

При подъеме они отставали все больше и больше; ноши у них были не очень тяжелые, но ноги слишком короткие. Тот, о котором мы не смогли сказать он – «ОН» или «ОНА» – вдруг бросился на землю и начал душераздирающе плакать. Мы попытались его поднять, но он снова упал. Его ноги свела судорога. Пока мы массировали и кормили пострадавшего глюкозой, его друг со скучающим видом смотрел прямо перед собой. Упавший все время кричал что-то вроде «Урдша» или «Дорджа», имея в виду своего друга. Но тот пользовался заслуженным отдыхом и не реагировал на эти крики.

Мы трое, замыкавшие колонну, были очень встревожены случившимся. Мы находились непосредственно под перевалом, через несколько минут нас закроют холодные облака и пойдет снег. Как спасти мальчика (во время массажа мы убедились, что он мальчик), что делать? Идти сейчас назад в Рингмо или продолжать путь к пещерам?

Большинство шерпов были уже далеко впереди. Мы послали Пембу Бутара с указанием Пазангу немедленно вернуться с одним носильщиком из Иунбези. Носильщик с этим ребенком должны были вернуться обратно.

Мы попеременно массировали парня, который орал все сильней. Пазанг не приходил. Стало поздно, поднялся туман, похолодало. Наконец, судороги отпустили его, и он смог снова ходить. Мы дали ему и его другу, который все еще смотрел перед собой скучающим взором, деньги за выполненную работу и сказали, чтобы они возвращались в Иунбези.

Они сказали: «Да», – и ушли. У нас было чувство, что мы действовали правильно и предотвратили катастрофу.

Вдруг появился запыхавшийся Пазанг. Мы не без гордости сообщили ему о случившемся, оказывается мы были в состоянии принять серьезное решение и без его помощи.

– Он был на грани смерти, – сказал я с таким упреком, будто Пазанг виноват в этом, – но сейчас они уже подходят к спасительному лесу.

Пазанг и возвратившиеся с ним шерпы посмотрели друг на друга и ничего не сказали.

Вдруг среди окружающих тропу скал появился наш «больной» в сопровождении своего друга. Он немного хромал и с болезненным лицом быстро приближался к нам.

Шерпы поговорили с ребятами, и Пазанг сказал: «Они хотят идти с нами дальше». Сейчас уже никто не упоминал о том, что мы только что спасли жизнь человека. Груз обоих мальчиков был распределен между нами, и ребята в быстром темпе шли в голове нашей небольшой группы. Я тщетно старался не отставать от них и тут только подумал, что дружеская оплеуха оказалась бы для этого парня более действенным лекарством, чем массаж.

В дальнейшем ребята без особого напряжения дошли до Намче-Базара. На обратном пути мы снова их встретили с большой ношей на спине. С доверчивостью людей, к которым хорошо относились, они приветствовали нас: «Салам, сагиб», – и намекали, что они снова согласны работать, но мы вежливо поблагодарили за предложение и пошли дальше.

С обоими ребятами, которые шли очень быстро, мы вышли на перевальную точку. Высотомер показывал 4280 метров. Если бы мы пришли немного раньше, то, видимо, смогли бы увидеть прекрасную панораму гор. Но сейчас стоял туман и было холодно, поэтому мы без задержки начали спускаться к лесистому седлу, в надежде найти пещеры. Начался дождь, я был очень рад, что он начался после того, как все носильщики прошли самое трудное место.

Мы нашли несколько пещер, хорошо защищенных от дождя нависающими скалами. Все пещеры были заняты озябшими носильщиками, которые плотным кольцом окружили больше дымящие, чем греющие костры. В этот день все они прекрасно потрудились и заслужили хороший отдых. Мы не стали их беспокоить. Установили под дождем свои палатки и были очень довольны.

Но наш покой длился недолго. Пришел Пазанг и сообщил, что нет Карми. Карми – один из шерпов носильщиков из Катманду, сопровождающий нас до Намче-Базара, очень приятный парень с манерами молодого господина и маленькими черными усиками. Он вместе с Пазангом был в экспедиции на Дхаулагири и возвращался домой.

Позже мы имели возможность оценить его трудолюбие и силу, но во время похода к пещерам он доставил нам много хлопот. Уже в первые дни марша он как-то вечером обратился к нам за медицинской помощью – все тело у него болело и ныло. Оказалось, что он, как и мы, очень устал и у него просто болели мышцы. Не желая вызывать недоверия шерпа к нашим медицинским познаниям, ему дали несколько таблеток аспирина и таким образом «вылечили» его. Некоторое время спустя у Карми поднялась температура, и ему снова дали соответствующее лекарство.

В момент отдыха, во время соревнования по толканию камней, он неожиданно оказался победителем.

Сейчас он пропал, и мы уже не чаяли видеть его пришедшим вечером за очередным лекарством. Никто не мог сказать, когда его видели последний раз. Один носильщик говорил, что в последний раз он его видел на перевале: Карми шел, как пьяный, и дрожал всем телом.

Носильщик не мог нам ответить, почему он никому ничего не сказал о плохом состоянии Карми. Мы не знали говорит ли носильщик правду или хочет своим высказыванием просто привлечь к себе всеобщее внимание. Но как бы то ни было, факт остается фактом – быстро темнело и стало холодно, на Карми надета только рубашка и короткие брюки, а главное, его нет среди нас.

Пазанг и несколько шерпов с карманными фонарями, крича, отправились на поиски. Мы печально сидели на корточках под скалами, где была оборудована кухня, и нам стало стыдно, что, несмотря на беспокойство за Карми, мы с удовольствием едим горячий суп, приготовленный заботливым Анг Ньима.

Пазанг и шерпы вернулись мокрые до костей и дрожащие от холода. Карми они не нашли.

– Я знаю, он погиб, – сказал Пазанг.

Подавленные, мы ушли спать: в ночной темноте во время сильного дождя организовывать поиски было бессмысленным. Вероятно, у Карми закружилась голова, и он, упав с крутого склона, лежит где-нибудь среди скал. Возможно, он, усталый, отстал и теперь умирает от истощения и холода. Сразу же после восхода солнца шерпы небольшими группами снова отправились на поиски. Путь, по которому мы шли, был виден почти до перевальной точки. Мы наблюдали за ними и легко себе представляли, как шерпы непрерывно кричали: «Хе, Карми, Карми, хе!» Мы втроем взяли с собой медикаменты, перевязочные средства и тоже вышли на поиски, но очень боялись, что для Карми они уже не потребуются.