Джон Хант - Восхождение на Эверест

Двадцать седьмого мая я проснулся рано утром после плохо проведенной ночи, чувствуя себя продрогшим и несчастным. Мы находились на Южной седловине Эвереста. Мои товарищи по пирамидальной палатке – Лоу, Грегори и Тенсинг – метались и ворочались, тщетно стараясь спастись от пронизывающего холода. Безжалостный ветер с бешенством налетал на палатку, и гулкое хлопанье полотнищ не давало нам уснуть. Неохотно вытащив руку из спального мешка, я взглянул на часы. Было 4 часа утра. На мгновение мерцающий свет спички упал на термометр, лежащий возле противоположной стенки палатки. Он показывал —25°.

Мы надеялись в этот день установить штурмовой лагерь высоко на Юго-Восточном гребне, но из-за ураганного ветра выход был явно невозможен. Однако нам следовало быть готовыми к выступлению, как только стихнет ветер. Подтолкнув локтем безропотного Тенсинга, я шепнул ему несколько слов насчет еды и питья, после чего безо всякого зазрения совести вновь уютно устроился в спальном мешке. Вскоре ворчание примуса и потепление в палатке возвратили нас к жизни. Попивая горячую воду с сахаром и лимонной кислотой и жуя бисквиты, Лоу, Грегори и я стали обсуждать в довольно пессимистических тонах наши планы на этот день.

В 9 час. ветер свирепствовал попрежнему. Надев на себя все свои теплые вещи, я выполз из палатки и перебрался в маленькую палатку „Мид“, где помещались Джон Хант, Чарльз Эванс и Том Бурдиллон. Хант согласился, что в этих условиях выход невозможен. Анг Темба захворал и был явно неспособен нести груз дальше, так что мы решили отправить его вниз с Эвансом и Бурдиллоном, которые собирались около полудня спуститься в лагерь VII. В последний момент, учитывая состояние Бурдиллона, Хант решил пойти с ними. Мы с Джорджем Лоу помогли этой измученной четверке подняться по склону над лагерем и затем стали смотреть, как они начали медленный и утомительный спуск к лагерю VII.

Весь день дул бешеный ветер, и в весьма унылом настроении мы отбирали грузы, которые на следующий день намеревались забросить в штурмовой лагерь. Всякая задержка выхода с Южной седловины могла привести лишь к дальнейшему истощению и ослаблению организма. Сильный ветер не давал нам покоя и следующую ночь, однако мы все пользовались кислородом с подачей одного литра в минуту, и это позволило нам семь или восемь часов провести в беспокойной дремоте.

Ранним утром ветер был еще очень силен, но около 8 час. он стал заметно стихать, и мы решили выходить. Однако судьба приготовила нам новый удар: ночью Пемба чувствовал себя очень плохо и был явно неспособен к выходу. Из нашей первоначальной группы шерпов в три человека остался лишь один – Анг Ньима. Единственным выходом было производить заброску грузов в штурмовой лагерь собственными силами, так как отказаться от штурма было немыслимо. Мы переупаковали груз, исключив все, что не было жизненно необходимым. Из-за недостатка в носильщиках нам оставалось лишь урезать драгоценный запас кислорода.

В 8 час. 45 мин. вышли в путь Лоу, Грегори и Анг Ньима, неся каждый более восемнадцати килограммов и расходуя четыре литра кислорода в минуту. Тенсинг и я должны были выйти несколько позже, чтобы возможно быстрее подняться по сделанным передовой группой ступеням и тем сэкономить силы и кислород. Мы тронулись около 10 час. утра, нагруженные личными вещами, спальными мешками, надувными матрацами и некоторым запасом продуктов, не считая кислородного аппарата. Каждый из нас нес около двадцати трех килограммов.

Мы медленно поднялись по длинному склону, ведущему к подножью большого кулуара, и начали карабкаться по настоящей лестнице, вырубленной Лоу в твердом фирне. Во время медленного подъема мы подвергались беспрерывной бомбардировке осколками льда, летящими сверху, где в это время Лоу и Грегори вырубали ступени, проходя кулуар по направлению к Юго-Восточному гребню. К полудню мы вышли на гребень и присоединились к передовой группе. Невдалеке виднелись лохмотья палатки, поставленной прошлой весной швейцарцами. Они подчеркивали унылый и уединенный характер этого замечательного обзорного пункта. Именно отсюда после ночи, проведенной без спальных мешков, начали Ламбер и Тенсинг свою героическую попытку достичь вершины.

Здесь открывался во все стороны захватывающий вид, и мы предались настоящей оргии фотографирования. Чувствовали мы себя все прекрасно и твердо надеялись установить штурмовой лагерь высоко на Юго-Восточном гребне. Снова взвалив на себя грузы, мы поднялись еще на 45 м. и дошли до промежуточного склада, устроенного Хантом два дня тому назад. Гребень был очень крут, однако слои, падающие нам навстречу, обеспечивали хорошие упоры и делали лазание технически несложным. Правда, рыхлый снег на крутых скалах требовал большой осторожности. Склад помещался на высоте 8336 м, но мы считали эту высоту далеко не достаточной для организации последнего лагеря, так что нам пришлось без особого энтузиазма добавить к нашим и без того уже солидным ношам весь этот дополнительный груз. Грегори взял кислородные баллоны, Лоу – некоторое количество продуктов и горючего, а я привязал к своему грузу палатку. За исключением Анг Ньимы, который нес немного больше восемнадцати килограммов, на каждого из нас приходилось от двадцати трех до двадцати восьми с половиной килограммов. Мы продолжали подъем в несколько более медленном темпе. Несмотря на тяжелый груз, мы шли не останавливаясь, хотя и очень медленно. Дальнейший крутой взлет гребня представлял собой твердый фирновый склон, в котором, на протяжении пятнадцати метров Лоу пришлось вырубать ступени. Около 2 час. дня мы почувствовали усталость и стали приглядывать место для лагеря. Крутизна гребня не менялась, и на всем его протяжении никаких уступов заметно не было. Мы медленно тащились вверх, безуспешно стараясь обнаружить хоть какой-нибудь уступ. Каждый раз с новой надеждой мы упорно стремились к манящей невдалеке площадке лишь для того, чтобы убедиться, что и там тянется 45-градусный склон. Понемногу мы стали приходить в отчаяние, когда Тенсинг, вспомнив по прошлому году характер рельефа, предложил траверсировать крутые склоны влево. Это привело нас, в конце концов, к сравнительно горизонтальной площадке под скальным отвесом.

Было 2 час. 30 мин. дня, и мы решили организовать здесь лагерь. В течение всего дня грандиозный пик Лходзе привлекал к себе наше внимание, но сейчас его вершина была уже ниже нас. Мы считали, что находимся на высоте 8500 м. С облегчением Лоу, Грегори и Анг Ньима сбросили грузы. Они устали, но были весьма удовлетворены достигнутой высотой, и именно им мы в значительной степени обязаны успехом штурма, осуществленного на следующий день. Не теряя времени, они начали спуск на Южную седловину.