Гарун Тазиев - Вода и пламень

Неожиданно тишину разорвал пронзительный звук… Я остановился как вкопанный, еще не понимая, в чем дело: шедшая следом Брижитта с ходу налетела на меня. Когда раздался второй трубный глас, я услышал крики бегущих во всю прыть носильщиков: «Тембо! Тембо!» (Слоны).

Рев был преисполнен ярости. Он несся из полной тьмы, и от этого был еще грознее. В мгновение всех охватила паника, каждый ринулся к какому-нибудь укрытию, прочь с тропы, лишь бы спрятаться, сгинуть, сделаться невидимым. Непроходимые джунгли? Какое там! Африканцы и белые с невообразимой скоростью продирались сквозь хитросплетения веток, корней, лиан и павших стволов, не обращая внимания на занозы, царапины и синяки, лишь бы найти спасительное убежище…

Не знаю, сколько мы бежали таким образом. Помню только, что нога моя попала в лиановую петлю, и я грохнулся со всего маха наземь, оставшись лежать, судорожно дыша.

Пятьдесят метров, сто? Удивительное дело, как мы смогли пробиться сквозь такую чащобу! Спокойно, спокойно, без паники… Я тихо окликнул:

– Брижитта!

– Алло, Гарун! – голос ее прерывался от бега. – Все в порядке? Где вы? У вас есть фонарик?

– Есть.

Я порылся в кармане и лежа нажал на кнопку, прикрыв свет ладонью. В нескольких шагах увидел Брижитту и двух носильщиков. Встал, подошел к ним.

– Вы их видели?

– Нет, но они должны быть недалеко, судя по звуку. Мализеле, – продолжала она на кисуахили, – ты видел тембо?

– Хапана (нет), м'дами, – выдохнул тот. Мне показалось, я услышал, как он дрожит.

– Я видел их, – неслышно ступая, к нам подошел третий носильщик. Очевидно, он заметил мигание фонарика. – У бваны Луи была лампа, и я видел тембо. Совсем рядом, м'дами…

– Сколько их было, Баракиро?

– Один совсем рядом, близко. А за ним еще…

– А бвана Луи и остальные, где они?

Мы шептались, как заговорщики, сблизив головы, боясь привлечь к себе внимание гороподобных хозяев здешних лесов.

– Они побежали вперед.

– До того, как на тропу вышел слон?

– Да, м'дами…

Ответ звучал очень нерешительно. Все заняло две-три секунды, а затем поднялась паника. Мы жались друг к другу, как потерявшиеся в лесу дети. Что можно было сделать, напади животное в тот момент? Даже имея хороший карабин, встречаться со слоном в ночном лесу не хотелось. За спиной громко хрустнула ветка… Мы разом подскочили. Уф! Это еще один носильщик, пришедший на голоса… Чуть позже подошли еще двое.

– Они говорят, – шептала Брижитта, – Луи с двумя носильщиками удалось проскочить под самым носом у слона, между первым и вторым ревом. Затем слон вышел на тропу. Мализеле говорит, что слон огрел его хоботом.

– Гм… Думаю, это лиана. Если бы разъяренный слон зацепил человека хоботом, от него бы ничего не осталось.

– Кто знает… Но я очень беспокоюсь за Луи. Вдруг он не успел проскочить? Те, кто шли в голове, должно быть, далеко. Не хватает как раз Луи и трех носильщиков. Она переспросила:

– Мализеле! Баракиро! Вы сами видели, как бвана Луи побежал вперед?

– Он побежал вперед, м'дами…

Тон был неуверенный. Или просто он еще не пришел в себя от страха? Решился тихонько позвать:

– Эгей, Луи!

Замерев, вслушивались в молчание ночи.

– Луи… Луи-и-и-и!

Конечно, если они успели пройти, то теперь не могли услышать моих робких призывов. Если же нет… Мы не осмеливались поделиться вслух сомнениями…

– Ладно. Попытаемся выйти на тропу. Носильщики дружно замахали руками. Но мы с Брижиттой двинулись к тому месту, откуда были с позором изгнаны несколько минут назад.

– Не будьте бабами, – энергично прошептала Брижитта. – Пошли!

Однако призыв к мужскому самолюбию, обычно оказывавший свое действие, на сей раз не возымел эффекта. Только когда носильщики поняли, что мы и вправду собираемся уйти, они нехотя поднялись с земли. Не ждать же в самом деле, пока слоны набредут на тебя!

Согнувшись в три погибели, осторожно ступая на цыпочках, стали красться вперед. Вот и тропа. Пошли еще тише. Временами я нажимал на кнопку фонарика, процеживая между пальцами лучик света. Раз или два останавливались, чтобы окликнуть Луи. Никакого ответа.

И тут в двух шагах впереди раздался трубный рев, а воображение дорисовало громадную темную массу и остро торчащие белые клыки! Сломя голову, не разбирая дороги, мы кинулись наутек…

Сбившись в кучу в сотне метров поодаль, стали шепотом обсуждать создавшееся положение. Что делать? Остаться здесь ночевать? Переждать, пока слоны не отойдут подальше? Обогнуть по джунглям опасное место? Брижитта и несколько африканцев настаивали на последнем. Я был против. Немыслимо продираться через девственный лес, где на каждом шагу подстерегают ловушки: прикрытые травой ямы, выбоины в вулканической почве, острые камни и ядовитые шипы. К тому же носильщики побросали во время бегства всю поклажу, и у нас не было ни одной панги. [19]А бог весть сколько придется идти по чаще до первой опушки… Измотанный до крайности, я был за то, чтобы сесть возле ближайшего дерева и ждать, пока освободится путь.

Это был не первый мой «слоновый» опыт. Несколько лет назад я столкнулся нос к носу с холостяком-одиночкой в лесу у подножия Ньямлагиры. Буквально за минуту до этого я наставительно объяснял моему спутнику, что при встрече с диким зверем ни в коем случае нельзя выказывать страха. Теперь оставалось применить эту аксиому на практике.

Я внятно попросил у слона дороги. Но, похоже, он не понимал ни французского, ни кисуахили… Тогда я не очень крепко обругал его. Слон невозмутимо выслушал меня. Я повернулся к товарищу и шепнул ему: «Сейчас увидишь!», – после чего сделал несколько шагов навстречу слону, всем своим видом выражая намерение расправиться с ним. Это произвело впечатление: колосс задумчиво помахал своими большими ушами, поднял хобот и… Дальнейшего нам не пришлось наблюдать, ибо, пока хватило дыхания, мы улепетывали от него прочь без оглядки! Отбежав, мы стали решать ту же проблему, что стояла сейчас перед нами: что делать дальше? Битый час мы простояли в отдалении, прежде чем вновь приблизились к роковому месту. Терпение принесло плоды: слону, видимо, надоело торчать, и он, потеряв к нам всякий интерес, отправился по своим слоновьим делам. Правда, все это было днем. А сейчас, в пещерной тьме, даже стоя на месте, мы подвергались опасности, ибо не могли вовремя заметить приближение животного: эти громадины умеют шагать по густейшим зарослям совершенно бесшумно.

Военный совет затягивался. Часть носильщиков категорически отказывалась ждать возле стада. Другие выдвигали аргументы против ночного марш-броска через джунгли. Пару раз в надежде, что путь освободился, я кошачьим шагом приближался к критической отметке. Дальше идти не было смысла: уже в тридцати метрах было слышно утробное урчание. В напряженной тишине ночи оно нагоняло не меньше страха, чем прежние трубные звуки. Несколько раз вполголоса мы окликали Луи, но впустую.