Гэри Дженнингс - Ацтек. Гроза надвигается

Как Тесей, осмелившийся вступить в лабиринт Дедала, они разматывали позади себя нить, продвигаясь при свете факелов по извилистым туннелям через мрачные пещеры. Их преследовал зловонный запах разложившейся плоти; они ступали по костям бесчисленных скелетов. К сожалению и в отличие от Тесея, добрые братья скоро утратили мужество. Когда им стали встречаться гигантские, объевшиеся трупами крысы, змеи и прочие паразиты, их решимость сменилась ужасом и они устремились наружу едва ли не в беспорядочном бегстве.

Оказавшись наверху, братья, несмотря на все мольбы и стенания индейцев, повелели завалить и замуровать входы в туннели, дабы навсегда захлопнуть и скрыть от людских глаз эту, как выразился брат Бернардино, «заднюю дверь в Преисподнюю». Позволю себе заметить, что сие вполне оправданное деяние, кое следовало бы предпринять уже давно, напоминает нам о святой Екатерине Сиенской, молившейся о том, чтобы ее непорочное тело распростерлось над Бездной, дабы ни один из бедных грешников более не был туда низвергнут. Вместе с тем мы сожалеем о том, что, возможно, так никогда и не узнаем, сколько же там было в действительности этих подземных каверн, равно как и не доберемся до сокровищ, которые наверняка брали с собой в последний путь знатные язычники. Но пуще всего мы опасаемся, что это совершенное в порыве чувств действие доминиканцев едва ли способствовало укреплению доверия тамошних индейцев к нашей Святой Церкви, равно как и любви их к нам самим, несущим свет Христианства заблудшим душам.

Мало того, мы вынуждены с прискорбием сообщить Вашему Величеству, что и наши соотечественники испанцы также не испытывают к нам особой любви. Думаю, что служащие Королевского Совета по делам Индий уже не раз получали жалобы на наше «вмешательство в мирские дела». Господу ведомо, что жалобщики сии, в первую очередь землевладельцы, в имениях которых трудится значительное количество индейцев, обыгрывают наше имя, непочтительно именуя нас «епископ Сурриаго» [28] . А все лишь потому, государь, что мы осмелились осудить с кафедры бытующий в Новой Испании обычай непосильным трудом буквально доводить работающих у них индейцев до смерти. «Ну и что такого? – заявляют эти господа. – Ничего страшного: в здешних краях по-прежнему приходится по пятнадцать краснокожих на одного белого. Так почему бы не изменить это соотношение в нашу пользу, тем более если заодно несчастные туземцы еще и выполнят какую-нибудь полезную работу?»

Испанцы, придерживающиеся такой точки зрения, подводят под свои рассуждения религиозную основу, videlicet [29] : коль скоро мы, христиане, избавили этих дикарей от поклонения дьяволу и, следовательно, от неизбежной погибели и даровали им надежду на спасение души, то индейцы пребывают в вечном долгу перед своими избавителями. Капеллан Вашего Величества не может отрицать того, что в этом аргументе наличествует логика, но мы тем не менее полагаем, что долг индейцев перед нами отнюдь не включает обязанности умирать без надобности и по произволу (от побоев, клеймения, голода и тому подобного), а уж тем паче – обязанности умирать раньше, чем они будут крещены и полностью утвердятся в Истинной Вере.

Поскольку перепись населения Новой Испании все еще не закончена, а результаты ее не упорядочены, мы можем предложить Вашему Величеству лишь примерные цифры численности туземцев в прошлом и настоящем. Имеются веские основания полагать, что ранее в пределах того края, каковой ныне является Новой Испанией, проживало примерно шесть миллионов краснокожих. Сражения Конкисты, безусловно, значительно сократили их количество. К тому же за последние девять лет еще около двух с половиной миллионов индейцев, пребывавших под испанским владычеством, умерло от различных болезней. Сколько жизней уже унесли и продолжают уносить недуги в еще не завоеванных нами регионах, ведомо одному Творцу.

Очевидно, Нашему Господу угодно было сделать краснокожую расу особенно уязвимой для некоторых заболеваний, которые, по всей видимости, до сих пор не имели распространения в здешних землях. Тогда как иные хвори были известны здесь и ранее (что не удивительно, принимая во внимание присущую язычникам склонность к распутству), то бубонная чума, холера, корь, оспа и некоторые другие болезни прежде, видимо, обходили этот край стороной. Трудно сказать, случайно ли совпали моровые поветрия с покорением сей земли христианами, либо же они представляют собой страдания, ниспосланные язычникам Господом, дабы очистить их души от скверны, но индейцы страдают от этих болезней несравненно сильнее, чем европейцы.

Так или иначе, но все это прискорбное множество смертей проистекло, во всяком случае, по естественным причинам, попущением Господним, и исправить свершившееся не в нашей воле и власти. Другое дело, что мы полагаем своим священным долгом призвать наших соотечественников положить конец намеренному истреблению краснокожих. Поскольку Ваше Величество помимо сана епископа Мексики и апостолического инквизитора даровал нам еще должность протектора (защитника) индейцев, то мы будем действовать сообразно обязательствам, налагаемым оным титулом, пусть даже сему будут неизбежно сопутствовать происки жалобщиков и недоброжелателей из числа наших соотечественников.

Испанцы, использующие туземцев как дешевую и легко расходуемую рабочую силу, не должны забывать о своей главной, первостепенной заботе – спасении их заблудших душ. Наш успех в этом благородном деле умаляется со смертью каждого индейца, не успевшего приобщиться к христианской вере. Если подобная безвременная кончина постигнет слишком многих туземцев, пострадает доброе имя Святой Церкви. Кроме того, если все эти индейцы умрут, то кто будет тогда строить наши соборы, храмы, часовни, мужские и женские монастыри, подворья, усыпальницы и прочие христианские сооружения? Кто, спрашиваю я, составит основную массу наших прихожан? Кто будет трудиться, платить подати и вносить десятину на содержание слуг Господних в Новой Испании?

Да сохранит Господь Ваше Наиславнейшее Величество, истинного ревнителя и поборника благочестия, дабы наш монарх, к Вящей Славе Его, мог благополучно пользоваться плодами неустанных своих трудов.

Епископ Мексики Хуан де Сумаррага

(подписано собственноручно).

Стало быть, ваше преосвященство сегодня присоединится к нам, чтобы послушать о моей семейной жизни?

Мне кажется, вы найдете этот рассказ не столь изобилующим происшествиями, как истории, касающиеся бурного периода моего возмужания, однако, хочу надеяться, и не столь задевающим ваши чувства. Хотя я и должен с сожалением сообщить, что сама церемония моей свадьбы была омрачена штормом и грозой, но зато могу добавить, что, к счастью, большая часть последовавшей за этим семейной жизни оказалась солнечной и безмятежной. Только, пожалуйста, не подумайте, что она была скучной или монотонной. Напротив, живя с Цьяньей, я испытал множество приключений, и само ее существование наполняло каждый мой день радостным волнением. К тому же в годы, последовавшие за нашим бракосочетанием, жизнь в Мешико, находившемся на вершине своего могущества, была необычайно бурной, и мне довелось лично участвовать в событиях, которые, как я теперь понимаю, были не столь уж и значимыми, но в ту пору и нам с женой, и большинству наших соотечественников представлялись великими и судьбоносными. Пусть наши победы и радости не были эпохальными и не повлекли за собой выдающихся последствий, но ведь, в конце концов, именно из них и складывалась наша жизнь.