Александр Дюма - Бастард де Молеон

— О да! Поняла! — воскликнула Аисса. — Вы, я и он! Благодарю вас, Мотриль! Вы знаете, я готова броситься в огненную пропасть, лишь бы бежать вместе с ним… Мы уедем.

— А вы не побоитесь?

— Нет, ведь меня ждет он!

— Поэтому будьте наготове, как только барабаны и трубы возвестят о начале вывода гарнизона…

— А где веревка?

— У меня. Она выдержит груз в три раза больший, чем мы с вами, а ее длину я промерил, опустив в овраг бечевку со свинцовым грузилом. Вы будете храброй и сильной, Аисса?

— Для меня это будет поездкой на свадебный пир с моим рыцарем, — ответила охваченная радостью девушка.

На замок Монтель опустился темный и холодный вечер, который, словно мокрый саван, окутал все вокруг, смазал все краски.

В половине девятого трубачи сыграли сигнал, и можно было видеть, как вереница горящих факелов медленно потянулась по крутой каменистой дорожке, выводящей к главным воротам.

Солдаты и офицеры гарнизона появлялись один за другим, сдавая оружие; перед насыпным валом их благожелательно встречали коннетабль и командиры христиан, следившие, как люди выходили из крепости и выносили поклажу.

Вдруг Мюзарона осенила одна мысль; подойдя к своему господину, он зашептал:

— У проклятого мавра есть казна, он способен выбросить сокровища в пропасть, чтобы они нам не достались. Я обойду вокруг замка, ведь я все вижу в темноте, как кошка, хотя для меня не слишком большое удовольствие смотреть, как сдаются в плен эти трусливые испанцы.

— Ступай, — согласился Аженор. — Есть сокровище, которое Мотриль в пропасть не бросит, и оно мне дороже всего на земле! Его-то я и поджидаю у этих ворот и захвачу тотчас, как оно появится.

— Ну что ж! Поглядим! — недоверчиво проворчал Мюзарон, который спустился в заросший вереском ров и исчез.

Из замка продолжали выходить солдаты; за ними пошла кавалерия: две сотни лошадей было трудно свести вниз по обрывистым тропам Монтеля.

Сердце Молеона сгорало от нетерпения. Роковое предчувствие, словно острие копья, пронзило его мозг.

«Я с ума схожу, — думал он. — Я дал Мотрилю слово, он знает, что жизнь ему обеспечена, знает, что, если с девушкой случится несчастье, он подвергается самым страшным пыткам. К тому, же Аисса, видевшая мое знамя, должна принять меры предосторожности… Скоро она появится, я увижу ее… Я с ума сошел…»

Вдруг на плечо Аженора опустилась рука Мюзарона.

— Сударь, пойдемте скорее, — шепнул он.

— Что случилось? На тебе лица нет.

— Пойдемте, сударь, во имя Неба. Случилось то, что я и предполагал. Мавр выбирается из замка через окно.

— Ну и хорошо! Мне-то какое дело?

— Боюсь, что для вас дело очень важное… Мне показалось, что из окна спускают не сундуки, а что-то живое…

— Надо поднять тревогу.

— Сохрани вас Бог. Мавр, если это он, будет защищаться, прикончит кого-нибудь… Солдаты — народ грубый, они ведь не влюблены и не пощадят никого. Давайте сами займемся нашими делами.

— Ты совсем рехнулся, Мюзарон, из-за каких-то жалких сундуков ты хочешь заставить меня упустить первый взгляд Аиссы.

— Я пойду один, — нетерпеливо возразил Мюзарон, — и, если меня убьют, вина ляжет на вас.

Аженор промолчал. Он незаметно выбрался из группы офицеров и приблизился к земляному валу.

— Скорей, скорей! — закричал тогда оруженосец. — Постараемся успеть! Аженор пошел быстрее. Но бежать в этих зарослях лиан, колючек и кустов было невозможно.

— Видите? — спросил Мюзарон, показывая своему господину на белую фигуру, которая медленно спускалась вдоль черной скалы на дно оврага.

Аженор вскрикнул.

— Это ты, Аженор? — спросил нежный голос.

— Ну-с, сударь, что вы теперь скажете? — прошептал Мюзарон.

— Молчи! — вскричал Молеон. — Бежим быстрее к оврагу, захватим их врасплох…

— Где ты, Аженор? — повторила Аисса, которую Мотриль пытался заставить замолчать, еле слышно высказывая какие-то твердые приказы.

— Давайте, сударь, ляжем на краю оврага, не будем отвечать и показываться им.

— Но они уйдут через овраг!

— Пустяки! Мы всегда легко догоним девушку, ведь она сама лишь того и хочет, чтобы ее догнали. Давайте ляжем, дорогой мой сеньор.

Но Мотриль вслушивался в темноту; так, выходя из пещеры, настороженно прислушивается тигр, несущий в зубах добычу. Мотриль больше ничего не услышал, осмелел и быстро стал взбираться по склону глубокого рва. Одной рукой он держал Аиссу, увлекая ее за собой, другой — цеплялся за деревья и корни. Выбравшись наверх, он остановился перевести дух.

Тут Аженор вскочил и закричал:

— Аисса! Аисса!

— Я была уверена, что это он! — воскликнула девушка.

— Христианин! — злобно вскричал Мотриль.

— Но там же Аженор, пойдемте туда, — сказала Аисса, пытаясь вырваться из рук Мотриля и бежать к возлюбленному.

Вместо ответа Мотриль еще крепче прижал ее к себе и потащил в ту сторону, где он видел коня дона Педро.

Аженор бежал следом, но спотыкался на каждом шагу, и Мотриль опередил его, первым подбежав к одной из лошадей.

— Сюда! Сюда! — кричала Аисса. — Ко мне, Молеон, скорее!

— Если ты скажешь еще хоть одно слово, ты погибла, — шепнул ей на ухо Мотриль. — Неужели ты хочешь своими глупыми криками привлечь всех сюда? Ты хочешь, чтобы твой возлюбленный не смог встретиться с нами?

Аисса замолчала. Мотриль нашел коня, схватил его за гриву, вскочил в седло и, бросив перед собой девушку, поскакал галопом. Это был конь одного из офицеров, захваченных вместе с доном Педро.

Молеон услышал топот копыт и взревел от ярости.

— Он убегает! Убегает! Аисса! Аисса! Ты слышишь меня?

— Сюда! Я здесь! — ответила девушка, но ее голос приглушила плотная вуаль, которой Мотриль, рискуя задушить Аиссу, зажал ей рот.

Нечеловеческим усилием Аженор пытался догнать коня, но, обессиленный, почти бездыханный, упал на колени.

— О Боже, ты несправедлив, — прошептал он.

— Сударь! Сударь! Вот лошадь! — крикнул Мюзарон. — Смелее, идите ко мне, я ее держу.

Аженор подскочил от радости, вновь обретя свои силы, вставил ногу в стремя, которое держал Мюзарон, и вихрем помчался вдогонку за Мотрилем.

Его конь оказался тем великолепным скакуном в огненно-рыжих пятнах, которому не было равных во всей Андалусии; так что, пожирая пространство, Аженор нагонял Мотриля и кричал Аиссе:

— Мужайся, я с тобой!

Мотриль царапал кинжалом бока своего коня, который ржал от боли.

— Отдай мне Аиссу! Я ничего тебе не сделаю, — кричал Аженор мавру. — Отдай ее мне. Клянусь Богом всемогущим, я отпущу тебя.

Мавр ответил презрительным смехом.

— Аисса! Вырвись из его объятий, Аисса!

Девушка задыхалась и испускала отчаянные вопли под сильной рукой, зажавшей ей рот.