Александр Дюма - Соратники Иегу

— Зачем клясться, мой друг? — спросила девушка, разрыдавшись. — Я просто обещаю тебе.

— Поклянись той священной минутой, когда я открылся тебе в любви, когда ты призналась, что любишь меня.

— Клянусь твоей жизнью, моей жизнью, нашим прошлым и будущим, нашими улыбками, нашими слезами!

— Пойми, что в этом случае я все равно умру, Амели, даже если мне придется размозжить голову о стену, но умру обесчещенным.

— Обещаю тебе, Шарль.

— Остается последняя просьба, Амели: если нас заключат в тюрьму и приговорят к смерти, доставь нам оружие или яд — что хочешь, помоги нам умереть любым способом. Смерть, пришедшая от тебя, будет мне сладостна.

— Вблизи или вдалеке, на свободе или в темнице, живой или мертвый, — ты мой господин, я твоя раба; приказывай, я повинуюсь!

— Вот и все, Амели. Видишь, как просто и ясно: не просить о пощаде и достать оружие.

— Просто и ясно, но как жестоко!

— Ты все сделаешь, не правда ли?

— Ты этого хочешь?

— Умоляю тебя!

— Приказ это или просьба, мой любимый Шарль, твоя воля будет исполнена.

Молодой человек, поддерживая левой рукой бледную, обессилевшую девушку, склонился к ее лицу.

В ту минуту, когда их губы готовы были слиться в поцелуе, послышался крик совы так близко от окна, что Амели вздрогнула, а Шарль поднял голову.

Крик раздался второй раз, потом третий.

— Ты слышишь? — прошептала Амели. — Эта птица предвещает несчастье. Друг мой, мы обречены.

Шарль покачал головой.

— Это не крик совы, Амели, — сказал он. — Это призывный сигнал, его подает кто-то из моих товарищей. Потуши свечу.

Амели погасила огонь, меж тем как ее возлюбленный отворял окно.

— О Боже, даже сюда, ко мне, — прошептала она, — они пришли за тобой даже сюда.

— Но это наш друг, верный человек, граф де Жана; никто другой не знает, где меня найти.

Шарль спросил, выглянув на балкон:

— Это ты, Монбар?

— Да. Ты здесь, Морган?

— Здесь.

Из-за деревьев вышел человек.

— Последние новости из Парижа, нельзя терять ни минуты. Нам всем грозит смертельная опасность.

— Слышишь, Амели?

И, заключив девушку в объятия, он судорожно прижал ее к сердцу.

— Ступай! — промолвила она слабым голосом. — Ступай, разве ты не слышал, что речь идет о жизни всех вас?

— Прощай, Амели, прощай, моя любимая!

— О, не говори «прощай»!

— Нет, конечно, нет! До свидания!

— Морган! Морган! — раздался голос незнакомца, который ждал под балконом.

Молодой человек последний раз приник губами к устам Амели; подбежав к окну, он перелез через перила балкона и одним прыжком оказался рядом со своим другом.

Амели со стоном бросилась к балюстраде, но успела разглядеть только две тени, которые скрылись во мраке, среди густых деревьев парка.

Молодые люди вошли под сень высоких деревьев. Морган показывал дорогу своему спутнику, который плохо ориентировался в запущенном парке со множеством извилистых тропинок. Вскоре они пришли к тому месту, где Морган обычно перелезал через ограду.

В один миг они преодолели это препятствие.

Не прошло и минуты, как они уже стояли на берегу Ресузы.

Там, у подножия старой ивы, их ожидала лодка.

Молодые люди прыгнули в нее. Два-три удара весла — и они уже на другом берегу.

Вдоль берега бежала тропинка, она привела их к лесу, тянувшемуся напротив Сейонского по другому берегу Ресузы от Сейзериа до Этреза, то есть на три льё.

Дойдя до опушки, путники остановились. Все это время они шагали очень быстро, чуть ли не бежали, причем не обменялись ни одним словом.

Кругом по-прежнему было безлюдно; по всей вероятности, их никто не видел.

Теперь можно было передохнуть.

— Где наши? — осведомился Морган.

— В пещере, — отвечал Монбар.

— Почему же мы не идем в пещеру?

— Потому что вот под этим буком мы должны встретиться с одним из наших друзей, он скажет, можно ли идти дальше.

— Кто же это?

— Д'Асса.

От дерева отделилась тень человека.

— Вот и я! — раздался голос.

— А! Это ты! — воскликнули путники.

— Что нового? — осведомился Монбар.

— Пока ничего. Вас ждут, чтобы совместно принять важное решение.

— Ну, так идемте скорей!

Трое молодых людей двинулись дальше. Через несколько минут Монбар снова остановился.

— Арман! — позвал он вполголоса.

Послышался шелест сухих листьев, и еще одна тень выступила из сумрака чащи и приблизилась к трем друзьям.

— Ничего нового? — задал вопрос Морган.

— Как же, есть: посланец Кадудаля.

— Тот, что приходил прошлый раз?

— Он самый.

— Где же он?

— С братьями, в пещере.

— Идем!

Монбар шагал впереди. Дорожка стала такой узкой, что молодым людям пришлось идти гуськом.

На протяжении пятисот шагов тропка поднималась по довольно пологому склону, петляя среди деревьев.

Добравшись до прогалины, Монбар трижды крикнул, подражая сове; этим же самым сигналом он недавно возвестил о себе Моргану.

В ответ послышалось уханье филина и с вершины развесистого дуба по стволу соскользнул вниз человек: то был часовой, оберегавший вход в пещеру.

Пещера находилась в каких-нибудь десяти шагах от дуба. Со всех сторон ее обступили густые деревья, и заметить вход можно было, разве что стоя рядом с ним.

Дозорный о чем-то пошептался с Монбаром, который, взяв на себя командование, казалось, не хотел прерывать размышлений Моргана. Как видно, срок дежурства еще не истек; часовой вскарабкался на дуб и через миг скрылся из виду, как бы слившись с темной раскидистой вершиной дерева. Напрасно путники старались разглядеть часового в его воздушном убежище.

По мере приближения ко входу в пещеру лощинка все суживалась.

Монбар первым вошел в пещеру и сразу же вынул из условного места огниво, кремень, трут, лучинки и факел.

Блеснула искра, вспыхнул трут, загорелась лучинка, разливая бледный голубоватый свет, и тут же запылал, потрескивая, факел; запахло смолой.

Перед ними обозначились три или четыре прохода; Монбар без колебания направился по одному из них.

Извилистый ход уходил в землю; могло показаться, что молодые люди повторяют под землей пройденный ими наверху путь, но теперь уже в обратном направлении.

Очевидно было, что они следуют по изгибам одной из штолен древней каменоломни. Вероятно, из камня, добытого оттуда, девятнадцать столетий тому назад были построены три римских города, со временем превратившиеся в селения, а также укрепленный лагерь Цезаря, расположенный на горе над ними.

Местами подземная тропа была пересечена широким рвом, через него приходилось перебираться по доске, которую можно было столкнуть ногой в глубь рва.

Кое-где виднелись брустверы, укрывшись за которыми обитатели пещеры могли отстреливаться в полной безопасности.