Юрий Волошин - Зеленые холмы Винланда

Не помогаешь – жди, что и тебе не помогут, а то и навредят.

Однажды, выйдя ночью до ветру, Ленок увидел тени, двигавшиеся по двору. Никак, овцы бродят! Кто выпустил? Ленок с воплями бросился обратно в дом:

– Вставай! Овцы разбрелись!

Да, хлев раскрыт, овцы выгнаны за ограду усадьбы. Псы валялись с высунутыми языками.

– Зажигай факелы! – Торгейр метался по двору. – Собирай овец! А то замерзнут, в хейди уйдут!

До самого утра искали и собирали. Некоторые исчезли, некоторые уже одеревенели на морозе. Остальных загнали в тепло.

– Это делишки нашего Ари! – стонал Торгейр, хватаясь за голову. – Доведется поймать кого из них – головы пооткручиваю!

Торгейр установил дежурство по ночам. Собрал всех домочадцев, около ста человек вместе с теми, кто прибыл на судне. Потребовал ночного бдения по установленному порядку:

– Наш годи не оставит меня в покое. Сегодня мы потеряли с десяток овец, а завтра нас могут лишить всего скота, и не только его. С сегодняшней ночи установим дежурство по два человека.

– Оружие бы привести в порядок, – ввернул Ленок, имея в виду то, что развешано по стенам.

– Правильно. Оружие у нас давно не требовалось, но сейчас настало время подумать и о нем. Тут наши новые работники показали себя отменными воинами. Пусть они и займутся этим делом.

То и называется: инициатива наказуема.

– Значит, все мужчины обязаны дежурить ночью и оружие держать наготове. Пусть Белян и Сивел распределяют смены и порядок.

– И чтоб не спать, – послышались голоса.

– Само собой! – соглашались.

– Слушать братьев во всем! – грозно повысил голос Торгейр. – Они за все в ответе, и с них спрос. А там уж сами пусть решают, как и что.

– Вот уже и спрос с нас, – поугрюмел Белян. – В чужой земле, на чужой речи.

– А чего! – Ленок, похоже, и не вздрогнул. – Кому ж поручить охрану, как не нам?! Мы свое дело воинское знаем!

– Тоже мне, воин!

– Да?! А кто вместе с вами бился на улицах Новгорода?! Не я, скажешь, Белян?!

– Языком ты больше бился.

– Братка, – подзудил Сивел, – раз он у нас такой говорун, пусть за начальника и будет. А мы подсобим ему, как надо.

– И то дело молвишь, Сивел, – усмехнулся Белян.

– Вот вы у меня другие песни петь зачнете, – пропустил усмешку мимо уха Ленок. – Я спуску давать не буду. Не посмотрю, что свои!

Ну-ну, ну-ну…

Ленок принялся за дело:

– Сперва займемся оружием, братцы. Сложим в кучу и посчитаем, что и чего у нас есть. И почистить надобно, чтоб до блеска.

Белян и Сивел деловито стали стаскивать мечи, копья, щиты и топоры во двор на свет. Им в помощь – Орм и Сегунд, сыновья Торгейра, уже довольно взрослые, погодки. Ну, и мальчишки местные, разумеется. Как же без них!

– Давайте за чистку! – продолжал руководить Ленок. – А я пока осмотрю ограду. Негоже сторожить при прорехах… Вернусь – чтоб все готово было.

Ну, вылитый начальник!

Когда все оружие было вычищено и разложено рядком, только тогда и объявился вновь:

– Надо поправить ограду, надо. В нескольких местах снег расчистить и подпереть кое-где.

Еле к вечеру управились. Ленок определил людей на первую ночь.

Но ни в эту, ни в последующие ночи никто не нарушал покоя Торгейрборга.

Так прошел месяц, и второй был на исходе. Несение караула стало в тягость. Оно и понятно. Бушевали метели, наваливались туманы. Ленок и сам перестал выходить по ночам, и люди частенько спали в дозоре.

– Лен, а посты-то сторожат плохо, знаешь об этом? – предупредил Белян. – Весна скоро, так ты не думай, что люди успокоились. В самую пору по весне, когда ночи темные, наскочить. Поостерегись. Зри лучше.

– Я и сам так кумекаю, да ты завсегда опережаешь! – бойко ответил Ленок. – Вот усилю посты и проверять зачну.

…В одну из вьюжных ночей Орм и Сегунд, сыновья хозяйские, после полуночи вышли на пост. Ветер завывал, швырялся хлопьями мокрого снега в лицо. Того и гляди, оттепель наступит. Мозгло-то как. Нет, лучше уж морозец. Как ни смешно, а при морозе теплей. Орм и Сегунд довольно вяло топали по двору, копьем пробуя глубину сугробов.

– До смены еще далеко, Орм. Давай подремлем? В хлеву, что ли…

– Стыдно будет, если нас застукают, Сегунд. Да и от отца попадет, – Орм, будучи младшим, побаивался гнева отца совсем по-мальчишечьи.

– Тогда ты походи, а я подремлю. А потом ты поспишь, ладно?

Орм промолчал. Но молчание, известно, знак согласия.

Сегунд отправился в хлев, к коровам.

Прошло еще не более получаса. Орм едва разлеплял сонные глаза. За его спиной метнулась тень и скрылась за сараем. Орм не заметил. Вот если б их двое было…

Потом за сараем раздался легкий стук. Или почудилось? Ветер колотит какую калабашку? Орм встрепенулся. На мгновение замер, вслушиваясь. Нет, не ветер, не калабашка.

Орм прокрался к сараю. Там плясали отсветы огня, потрескивало сено.

Орм крикнул, бросился на огонь. Тень метнулась. Орм – за ней. То есть за ним. Да, это был человек – уже взбирался на ограду. Не раздумывая, Орм метнул копье. Человек перевалился наружу.

Из домов уже стали выбегать люди – на крик. Стенка сарая занялась уже бурным пламенем. Люди пытались забросать огонь снегом.

По двору метался пробудившийся Сегунд, суетой маскируя собственную провинность.

Орм же не мог сдвинуться с места. Не знал, попал он в человека или нет. Боялся подойти.

– Ты что остолбенел?! – возопил Сегунд. – Проворонил! Кто это был?! Отвечай!

– Я, кажется, попал в него копьем…

– Пошли! Поглядим! – Сегунд выхватил факел у работника, двинулся к ограде. – Ничего не видно, надо лезть наружу! Сигай со мной. Здесь вроде никого нет!

Орм сиганул. Стали осматривать снег вокруг.

– Вот копье, ага! И вроде кровь на нем! Ну-ка посвети, посвети!

– Следы, следы! В поселок ведут! – Сегунд рванулся было. – Пошли! По следам!

По кровавым следам… Орму стало муторно. Он оперся спиной об ограду, присел на корточки:

– Что-то ноги ослабли, брат…

– Эх! Занесет ведь снегом – потеряем!

– Не могу. Не идут ноги. Ну, не идут.

Пожар во дворе уже потушили. До самого утра уже никто не лег спать.

А поутру весь поселок только и говорил о ночном происшествии. Раненым оказался племянник годи Торкельсона, двадцатилетний Тьодольв. Рана неглубокая, но задета почка – а это плохо.

Орм маялся совестью. Ведь они с Тьодольвом были приятелями, ровесниками. Не раз вместе отправлялись и на рыбную ловлю, и на хейди, и на сбор птичьих яиц. И вот…

Торгейр тут же отправился к годи Торкельсону с требованием примерно наказать поджигателя. Был хмур и раздосадован – жаль, что сыновья не взяли поджигателя на месте.

Годи был хмур и раздосадован не менее Торгейра. Но, понятно, по другому поводу.