Алексей Исаев - Приграничное сражение 1941. Первая битва Великой Отечественной

Картина лишь в некоторой степени оказывается смазанной провальными действиями военно-морских сил. Тем не менее советскую легенду об обороне Лиепае можно считать в целом подтвержденной. Также эта страница войны показывает, что, будучи искусственно выведенными из обычных для лета 1941 г. условий (оборона на широком фронте) и оказавшись на равных с противником, советские части продемонстрировали неплохие бойцовские качества.

С наступлением ночи с 22 на 23 июня были уже, казалось, все предпосылки к постепенному затиханию боев. Обе стороны пережили долгий и трудный день, бои гремели с раннего утра. Солдатам был нужен отдых. Однако покой им только снился. В полночь вновь атаковали позиции 125-й стрелковой дивизии и заставили ее отступить дальше на Скаудвиле. Вслед за этим последовал удар «под дых». Ночью на штаб 125-й стрелковой дивизии было произведено внезапное нападение противника. Были убиты или пропали без вести ряд командиров штаба. Неясно, кем была совершена эта вылазка. Не исключено, что штаб атаковали специально обученные диверсанты. В истории войны есть подтвержденные эпизоды применения немцами так называемых абвергрупп для дезорганизации управления советскими частями и соединениями. На направлении главного удара использование таких спецподразделений представляется вполне вероятным и объяснимым. Возможно, это была просто одна из вырвавшихся вперед немецких частей. Полного разгрома советского штаба, впрочем, не произошло. Больше всего пострадало имущество батальона связи дивизии. Были уничтожены и разбиты почти все средства связи соединения. Это означало потерю управления отходящими полками. Более того, по данным на утро 23 июня, были убиты командир 466-го полка 125-й дивизии и его заместитель по политической части. Полк был фактически обезглавлен.

По счастью, на подступах к Шяуляю еще до начала войны заняла позиции 202-я моторизованная дивизия 12-го мехкорпуса. Для разбитых на границе частей это был спасительный заслон, за которым можно было привести себя в порядок. За линию обороны мотострелков комкор Шумилов отводил потрепанные части 125-й и 48-й стрелковых дивизий. Однако даже к полудню 23 июня Шумилов писал о двух полках 125-й дивизии: «Сведений о 749 и 657 СП не имею». Так примерно за сутки немцами была полностью взломана оборона советской стрелковой дивизии, оказавшейся на направлении главного удара. Она была неплохо вооружена и еще до войны заняла усиленные отдельными дотами позиции. Однако под ударами немецких танков и артиллерии ее разбросанная на широком фронте оборона рассыпалась.

Оборона не просто пошатнулась, она именно дрогнула и рассыпалась. Утратившие связь с командованием части 125-й дивизии стали отходить неорганизованно, без четко определенных задач. Тылы и наименее стойкие подразделения самовольно ускорили отход в направлении Шяуляй, не оказав даже должной поддержки и не организовав прикрытия отходящей артиллерии 51-го корпусного артполка. Собственно, именно артиллеристы не позволили противнику разгромить отступающие части. Немцы с уважением писали об этом: «Движущийся в авангарде батальон у Ивангисная вновь сталкивается с сопротивлением артиллерии и ПТО противника. При поддержке танков противника удается отбросить и здесь». Отстреливаясь прямой наводкой от наседавшей пехоты и танков врага, подвергаясь беспрерывному воздействию немецкой авиации, артиллеристы отходили в район Кельме.

Перед рассветом 23 июня боевая группа Крюгера 1-й танковой дивизии уже готовилась атаковать Скаудвиле. В истории дивизии указывалось, что он был атакован бронегруппой: «Сопротивление противника при Скаудвиле сломили идущие вместе в голове колонны бронетранспортеры 1-й роты 113-го стрелкового полка и танки I батальона 1-го танкового полка». В 5.08 немцам удается пройти город насквозь. Здесь ими были захвачены четыре «21-см мортиры», т. е. советские 203-мм гаубицы Б-4 образца 1931 г. Вероятно, орудия принадлежали 402-му артполку большой мощности. Так на второй день войны был открыт мрачный счет потерянных в 1941 г. советских тяжелых гаубиц.

Бомбардировщик СБ-2 ранних серий выпуска на аэродроме Митава-Платоне

Боевые группы 1-й танковой дивизии уверенно двинулись дальше вдоль шоссе на Шяуляй. Здесь их, словно охотник «на номере», ждала на позициях 9-я противотанковая артиллерийская бригада. Однако в 10.30 на командном пункте дивизии появляется сам командир XXXXI корпуса генерал Рейнгардт. Он сообщил о своем намерении сконцентрировать 6-ю и 1-ю танковые дивизии как можно теснее в направлении на Шадов (Шедуву). Причиной для такого решения стало донесение воздушной разведки. Летчики сообщили о подходе к Кедайняю с юго-востока советской танковой дивизии. Это была, как нетрудно догадаться, 2-я танковая дивизия генерала Солянкина. Она должна была сначала столкнуться с 6-й танковой дивизией XXXXI корпуса, но само ее появление заставило насторожиться. Рейнгардт хотел встретить резерв противника плотным «кулаком». На практике это означало поворот с шоссе на Шяуляй, 1-я танковая дивизия разворачивалась на восток. Наступать на Шяуляй теперь следовало только при благоприятных обстоятельствах, чтобы там быстрым ударом захватить необходимый Люфтваффе аэродром. В качестве заслона от возможных контрударов под Скаудвиле были оставлены разведбат и мотоциклетный батальон дивизии, которым был придан 616-й батальон истребителей танков на самоходках Panzerjaeger I. Для легких танков 12-го мехкорпуса это был очень серьезный противник.

Тем не менее, по советским данным, атака немецких танков на позиции 202-й моторизованой дивизии и 9-й противотанковой бригады все же состоялась. Около полудня 23 июня немецкие танки вышли на позиции 3-го дивизиона 636-го полка 9-й ПТАБР. Силы немцев были оценены советской стороной в 50 танков. Сначала в прицеле артиллеристов полковника Полянского появились бронеавтомобили. Они с легкостью поражались на дистанции до 1500 м. Следующим блюдом были танки, идентифицированные как «легкие». Их снаряды советских пушек на дистанции 1000 м уже не поражали. Попадания осколочных и фугасных гранат делали лишь вмятины на броне. Танки противника удавалось выводить из строя только попаданиями в ходовую часть. Однако на дистанциях 600–800 м броня «легких танков» уже свободно пробивалась.

Может возникнуть вопрос: «Почему же у вооруженной мощными 76-мм и 85-мм пушками бригады возникли сложности с уничтожением немецких легких танков?» Ответ обнаруживается в июльском донесении штаба бригады, в котором было прямо сказано: «Бронебойных снарядов для 76-мм пушек образца 1936 г. за все время действий не было» [106] ЦАМО РФ, ф. 221, оп. 1353, д. 79, л. Зоб. . Комментарии, как говорится, излишни. Палочкой-выручалочкой были 85-мм зенитки 52-К. «85-мм дистанционная граната пробивает немецкие танки всех размеров» – так о ней отзывались даже в конце 1942 г. под Сталинградом.