Наталия Сотникова - Король-Солнце Людовик XIV и его прекрасные дамы

Лоренцо Колонна был типичным итальянским вельможей эпохи Возрождения: с одной стороны, тонкий ценитель искусства, крупный меценат, с другой – натуральный средневековый феодал, в котором неукротимо кипели самые низменные страсти. Он был отнюдь не единственным аристократом, оставлявшим за собой на жизненном пути целые выводки бастардов. Кстати, против него неоднократно выдвигали обвинения в убийстве, но, естественно, человеку его положения без труда удавалось выйти сухим из воды. Князь расценил поведение жены как покушение на свои супружеские права и открыто вступил во вражду с ней.

Его неудовольствие еще больше возросло от появления в окружении Марии новых гостей из Франции. Как уже упоминалось, у Марии были очень хорошие отношения с братом короля, герцогом Филиппом Орлеанским, которые сохранились и после ее замужества. Они поддерживали оживленную переписку, обменивались подарками, и, когда любовник герцога, знаменитый красавчик шевалье де Лоррен, впал в немилость у короля, Филипп отправил его вместе с братом Марсаном в Рим, под крылышко княгини Колонна. Вскоре к ним присоединилась сестра княгини Гортензия, сбежавшая в Италию от терзавшего ее своей неумеренной ревностью мужа, не совсем психически здорового человека. Славившаяся красотой Гортензия открыто сожительствовала со своим конюшим и вообще решительно вступила на путь куртизанки высокого полета. Выходки этой компании настолько разъярили супруга Марии, что он уже в открытую угрожал жене. Когда с Марией летом 1672 года случился странный внезапный приступ желудочных колик, она расценила это как попытку мужа отравить ее. Кстати, в истории семьи Колонна подозрительная смерть жен не была редкостью, один из предков Лоренцо уморил супругу голодом по какому-то необоснованному обвинению.

И Мария вместе с Гортензией сбежала во Францию, захватив с собой всего семьсот пистолей и столь дорогое ее сердцу жемчужное ожерелье. Шевалье де Лоррен поддерживал в ней веру в то, что при французском дворе она по-прежнему желанная гостья. Действительно, Людовик отдал распоряжение выписать ей паспорт, но это был уже не тот влюбленный молодой человек, который заплакал в скромной комнате в Бруаже, где страдала в изгнании его возлюбленная. Теперь он делил свою жизнь между тремя женщинами, королевой, мадемуазель де Лавальер, еще не получившей окончательную отставку, и маркизой де Монтеспан, уже полновластно царствовавшей при дворе. Опасаясь появления Марии при дворе (а ну как вспыхнет былая страсть?), королева объединилась с Мадам де Монтеспан, всеми силами стараясь предотвратить ее приезд в Париж. Одновременно возвращения жены потребовал князь Колонна, подкрепив свои претензии письмом от папы. Перед таким напором трудно было устоять даже Людовику с его абсолютистскими устремлениями, и король запретил Марии появляться в Париже.

И начались странствия, или, вернее сказать, метания Марии по европейским королевствам, череда переездов, отдохновений во дворцах дружески расположенных к ней людей, заключений по требованию неумолимого супруга в монастырях, мало чем отличавшихся от тюрем. В попытке выяснить, почему ее жизнь складывается таким роковым образом, она занялась астрологией и даже написала и издала трехтомный труд на эту тему, к великому сожалению историков, не дошедший до наших дней. Несчастья не переставали преследовать ее. Трагикомическая супружеская свара князей Колонна прогремела на всю Европу, тем более что подавляющее большинство считало виновной стороной Марию. Для своего оправдания она в 1677 году опубликовала мемуары (так же поступила и ее сестра Гортензия). Казалось, этот бег должен был прекратиться с кончиной князя в 1689 году, когда тот на смертном одре раскаялся в своей разгульной жизни. Лоренцо Колонна призвал к себе троих сыновей и настоятельно пытался внушить им любить и уважать свою мать, в отношении которой признал свою несправедливость. Этот наказ детям был упомянут и в завещании.

Получив долгожданную свободу, Мария не прекратила переезжать с места на место, но это уже не было прежним лихорадочным метанием. Один из ее сыновей стал кардиналом, двое обзавелись семьями, у нее появились внуки. Княгиня Колонна скоропостижно скончалась 11 мая 1706 года в Пизе, где и была похоронена в церкви Гроба Господня. Надпись на ее могильной плите, сочиненная ею самой, гласит: «Мария Манчини Колонна. Прах и пыль».

Что можно сказать об этой женщине, подводя итоги ее жизни? Приведем здесь высказывание одного из самых авторитетных мемуаристов эпохи короля-солнце, герцога Сен-Симона: «Она была наилучшей и наибезумнейшей из мазаринеток».

Как уже было сказано выше, 9 июня 1660 года король Людовик ХIV вступил в брак с испанской инфантой Марией-Терезией.

– Зять-красавец! – с одобрением изрек король, увидев молодого человека в первый раз. Испанские придворные и французские сторонники этого брака вовсю воспевали красоту и ум инфанты, а потому следует остановиться на том, что получила Франция в лице шестнадцатилетней принцессы.

Роста она было небольшого (существует также подозрение, что его сильно увеличивали туфли на высокой платформе), телосложения правильного, со склонностью к полноте, кожа лица и рук, практически не видевших солнца, ничего не скажешь, белоснежная (напомним, немалое преимущество в семнадцатом веке), волосы имела льняные, лицо – круглое, с несколько одутловатыми щеками, глаза – голубые, но небольшие, ротик алый, зубы, увы, были испорчены чрезмерным употреблением горячего шоколада с корицей и сахаром, каковые в колониальной владычице Испании имелись в изобилии. Что же касается ума, то назвать его иначе, как «умишком», жалким, наивным и совершенно ребяческим, не представляется возможным.

Удивляться здесь совершенно нечему, если принять во внимание условия, в которых воспитывалась Мария-Терезия. Известно, что при испанском дворе царил строжайший этикет, совершенно лишавший высокородных девушек какой бы то ни было возможности для развития. Единственным мужчиной, с которым принцесса имела право разговаривать до своей свадьбы, был ее отец, король Филипп IV, жестоко страдавший от депрессии. Мать Марии-Терезии, королева Елизавета Французская (1602–1644), сестра Людовика ХIII, живая привлекательная особа, умерла, когда дочери было всего 6 лет. Девочка росла среди фрейлин, карликов, любимых домашних животных, образованием ее руководили священнослужители.

Мать принцессы, родившая девятерых детей, семеро из которых умерли во младенчестве, страстно желала, чтобы Мария-Терезия вышла замуж за французского принца. Она рассказывала дочери о красоте и утонченности французского двора, о любезных изящных кавалерах и прекрасных разодетых дамах, проводивших время в сплошных развлечениях, и эти рассказы навсегда запечатлелись в памяти девочки. Мария-Терезия грезила во сне и наяву о прекрасном принце, его образ наполнял ее девичьи грезы, и когда этот принц, наконец, явился пред ее очами, он оказался еще прекраснее, чем самые смелые мечтания.