Дмитрий Карасюк - В тени истории. 33 способа остаться в веках, не привлекая лишнего внимания

Прибыв в Америку, Лампорт обнаружил там чуть ли не революционную ситуацию. За полтора века испанского владычества креолы, потомки завоевателей и первых переселенцев, стали считать себя коренными американцами. Им очень не нравилось, что все административные должности в Мехико занимают присланные из Мадрида аристократы, не имевшие представления о реальном положении местных дел. Первым вице-королём Новой Испании из креолов был маркиз Кадериета, родившийся в Перу. С ним креолы связывали определённые надежды, но именно его и сменил маркиз Вийена, приплывший в 1640 году на одном корабле с Лампортом. Недовольство креолов заменой «своего» на «пришлого» усиливалось обстоятельством европейской политики: в 1640 году Португалия восстала против владевшей ею Испании. Королём нового мятежного государства стал Жуан IV, приходившийся дальним родственником дону Вийена. Недоброжелатели сразу обратили внимание на то, что новый вице-король Мексики подозрительно благосклонен к португальским купцам, предоставляя им льготы и преференции.

Обо всём этом Лампорт исправно информировал Мадрид. При этом далеко не всё попадало в его обширные донесения. Судя по сохранившимся бумагам ирландца, он прекрасно изучил общественные настроения в Мексике, установил контакты с представителями самых недовольных слоев населения и сам стал готовить заговор. Опираясь на труды одного из первых историков и просветителей Нового Света Бартоломе де Лас Касаса, Лампорт отрицал право испанской короны владеть заморскими территориями. Он собирался поднять на борьбу за независимость всех недовольных: креолов, угнетённых индейцев и чернокожих рабов. В сохранившемся проекте его декларации о независимости, сочинённом более чем за сто лет до документов американской и французской революций, провозглашаются равными в правах все жители Мексики, вне зависимости от рас и имущественного положения. Обязательным было только одно условие – участие в борьбе за независимость. Те, кому свобода от Испании не нравилась, могли убираться в свою Европу.

Себя самого скромный Лампорт видел императором: его должны были избрать на этот высокий пост благодарные жители новой Мексики. Заранее готовя будущую избирательную кампанию, Уильям даже начал распускать слухи, что является внебрачным сыном прежнего испанского короля и сводным братом Филиппа IV, так что имеет некоторые права на престол. Будущий монарх даже придумал себе величание: «Долгой жизни дону Гийену, нашему императору, нашему королю, нашему освободителю, Вива!» и сочинил письма от имени своего Величества к монархам Франции и Португалии с просьбой о поддержке.

Бурными фантазиями Лампорт занимался гораздо больше, чем конспирацией. О его революционных идеях знали не только недовольные креолы и индейцы. В 1642 году он посвятил в свои планы некоего капитана Мендеса, который тут же побежал доносить о вольнодумце. Удивительно, но в офисе вице-короля его кляузой не заинтересовались. Видимо, её сочли попыткой провокации мадридского шпиона Лампорта против дона Вийена. Тогда неугомонный Мендес побежал к инквизиторам, которые оказались более внимательны к его доносу. 26 октября 1642 года Гильен Ламбардо был арестован, а все его бумаги конфискованы.

Государственные преступления никак не относились к компетенции инквизиции, но мексиканские защитники веры землю носом рыли, чтобы поднять свой престиж в глазах властей. В конце концов, они нашли в бумагах Лампорта явную ересь: он, основываясь на Библии, доказывал незаконность рабства и объявлял высокородных испанцев-христиан и чернокожих язычников равными перед лицом Господа. Радостно заскрипел механизм неспешного церковного следствия. Лампорт пытался объяснить свои кощунственные записи секретными делами государственной важности, но в 1645 году умер граф-герцог Оливарес и ирландец лишился единственного возможного покровителя. Узнику тюрьмы инквизиции были предоставлены перо и бумага. В заключении он писал не только свидетельские показания, но и философские письма, и даже религиозные псалмы, которые пополняли пухлые тома его следственного дела.

За восемь лет отсидки о Лампорте в Мехико совсем было забыли, когда вдруг в конце 1650 года он громко напомнил о себе. В предрождественскую ночь он вместе со своим сокамерником Диего Пинто Бравой совершил дерзкий побег из тюрьмы инквизиции, окружённой двумя стенами, причём замки на воротах остались запертыми. В Мехико зашушукались, что беглецы не могли обойтись без помощи колдовства. О Лампорте снова заговорил весь город. Пропагандистский эффект от побега усилил сам ирландец, в первые часы после освобождения расклеивший на видных местах рукописные прокламации, обличавшие инквизицию. Одну из листовок он повесил на дверь кафедрального собора. Это был плевок в лицо мексиканским инквизиторам.

Гуляли беглецы недолго. Через несколько дней Лампорта схватили прямо в Мехико, который он и не думал покидать. Пинто Браво сразу после побега уехал из столицы, но тоже был пойман спустя несколько дней. Из его показаний стало ясно, что беглецы обошлись без помощи потусторонних сил. Выкрученным из стены шурупом Лампорт долго царапал оконную раму, пока не смог выдернуть из неё решётку. Из железного прута от кровати он сделал небольшой ломик, а из деревянной потолочной балки и простыней – некое подобие лестницы. В ночь перед Рождеством охрана тюрьмы явно ослабила бдительность. Вынув решётку, беглецы выбрались во внутренний двор тюрьмы, с помощью ломика открыли засов на воротах, а потом ухитрились снаружи вновь его закрыть. Внешнюю стену они думали преодолеть с помощью лестницы, но та оказалась слишком коротка. Помог мексиканским монте-кристам каменный выступ на половине высоты стены. Сперва они залезли на него, а потом, укрепив на нём лестницу, перебрались через стену. На улицу они спустились по связанной из простыней веревке.

Уильям Лампорт провёл в тюрьме ещё девять лет. В 1659 году он был приговорён судом инквизиции за ересь и колдовство к смертной казни через сожжение на костре. Аутодафе было массовым, на площадь Лампорт в кандалах брёл в компании с несколькими товарищами по несчастью. Но даже в последние минуты жизни он обманул инквизиторов, лишив их удовольствия спалить себя живьём. Стоя на поленнице и наблюдая, как палач поджигает костры с другими осуждёнными, Уильям ухитрился ослабить веревки, которыми был привязан к столбу и удавился на железном обруче, охватывавшем его шею.

Сегодня статуя Уильяма Лампорта установлена в мемориале «Ангел независимости», посвящённом борцам за свободу Мексики. Его революционные идеи изучают учёные-историки. Но абсолютное большинство знают о невероятных приключениях мексиканского ирландца по подвигам Зорро.