Владимир Рыжков - Вторая мировая как битва народов. Страны войны

Создание Югославии не было решением великих держав – Франции или Великобритании. Решение принадлежало самим югославянским народам, точнее их элитам. Еще в период Первой мировой войны у сербского правительства возникали соответствующие политические планы. Они находили отклик у политических деятелей Словении, Хорватии и в меньшей мере Боснии и Герцеговины, занимавших в Австро-Венгрии значимые места депутатов имперского австро-венгерского парламента. Часть из них создала как в Австро-Венгрии, так и в эмиграции организации, боровшиеся за создание объединенного югославянского государства.

Ведущей организацией в деле объединения выступал т. н. Югославянский комитет, опиравшийся на помощь западных союзников. Он не был признан официально, но имел поддержку западных правительств, поскольку выступал против центральных держав – противниц Антанты.

Кроме того, на Западе, и особенно в Англии, действовал ряд влиятельных фигур, выступавших в поддержку идеи югославянского объединения. Так, Роберт Сетон-Уотсон , известный британский историк, оказавший большое влияние на развитие политической мысли в Англии в этот период, крупный специалист в области балканской и вообще восточноевропейской истории, в сущности, стал крестным отцом как чехословацкой, так и югославской государственности. Он выступал за возникновение относительно крупных для этого региона независимых государств, которые стали бы противовесом германской гегемонии.

Югославянская идея была популярна в народных массах в разной степени в разных регионах и по-разному преломлялась в них. В королевстве Сербия и королевстве Черногория люди считали себя одним народом, каковым они и являлись. Черногорцы – региональная разновидность сербов. Сербы и черногорцы всегда стремились к единству, хотя правящие элиты этих стран, в частности, черногорская элита, не всегда и не во всем следовали объединительным желаниям народа.

Что касается сербов, хорватов и словенцев, проживающих на территории Австро-Венгрии, то значительная часть их культурных и политических деятелей, особенно в Словении, хорошо понимали, что отдельный маленький народ, образовав самостоятельное государство, вряд ли сможет обеспечить его безопасность и устойчивость. Кроме того, словенцы, а отчасти и хорваты были разделенным народом. Например, в Италии и Венгрии были территории, компактно населенные словенцами. В таких условиях еще в годы Первой мировой войны среди южных славян возникло значительное стремление к будущему государственному объединению. Во главе процессов объединения шли образованные слои общества. В той мере, в которой они вели за собой массу населения, эта масса их поддерживала.

Элиты разных югославянских народов смогли договориться между собой о создании единого государства, хотя каждая преследовала при этом свои национальные цели. Сербские элиты стремились реализовать идею объединения и при этом играть в объединенном государстве главную роль. Австро-венгерские народы надеялись уйти от статуса потерпевших поражение в мировой войне и объединиться с теми, кто одержал победу. Так в 1918 году было образовано Королевство Югославия .

Королевство было выбрано политической формой нового государства по той причине, что его ядром стало признанное всеми великими державами Королевство Сербия. По балканским понятиям сербское королевство являлось значительным государством. Оно и стало легитимной политической крышей, под которой собрались все другие народы Югославии.

Первоначально новое государство не называлось Югославией, а именовалось Королевством сербов, хорватов и словенцев . Это важный момент, который показывает, что существование других народов либо вообще не признавалось, либо не признавался их статус, равный статусу трех государствообразующих наций. В будущем это привело к серьезным осложнениям и краху всей модели Югославии, просуществовавшей с 1918 по 1941 год. В настоящее время в историографии государство межвоенного периода фигурирует как «первая Югославия», в отличие от второй, возникшей под коммунистическим господством в конце Второй мировой войны и просуществовавшей до начала 90-х годов.

В «первой Югославии» существовали центростремительные тенденции, жил дух югославянского братства, стремление жить в крупном государстве, быть на стороне победителей. С другой стороны, в той же Хорватии никуда не уходили и центробежные тенденции. У каждой нации, каждого этноса всегда есть стремление к созданию собственной государственности. В случае Югославии объединились не столько народы, сколько передовые общественные слои, обладавшие властью или серьезным влиянием в обществе. Народы же обычно живут повседневной жизнью, и политическая пропаганда способна увлечь их как по пути единства, так и по пути размежевания. Нельзя сказать, что народные массы вообще не участвовали в создании Югославии, но точно так же нельзя утверждать, что эти народы объединились своей волей. Реальность была много сложнее.

В Югославии соединились различные национальные устремления, замешенные к тому же на различной конфессиональной принадлежности. Словенцы и хорваты – католики, сербы, черногорцы и македонцы – православные. Плюс значительное мусульманское население. Конфессиональные различия усиливали различия этнические. Конфессиональная принадлежность становилась частью этнического сознания, этнических устремлений и желаний.

Острая внутриюгославская борьба началась сразу после объединения и продолжалась вплоть до 1921 года, до момента принятия первой конституции королевства. Т. н. Видовданская конституция 1921 года (по ней страна жила до 1929 года) была очень противоречива. С одной стороны, она учреждала демократические институты и парламентскую систему, с другой стороны, король и его двор играли очень большую политическую роль, стараясь подмять под себя остальные институты власти.

Главным внутриюгославским противоречием оказалось сербско-хорватское противостояние, которое усиливалось тем, что значительной частью населения Хорватии тоже были сербы – сербы вне Сербии. Постоянно вставал вопрос – кто кому должен подчиняться, где и какая власть должна быть с этнической точки зрения. Разыгрывались различные политические комбинации между собственно сербскими властями, словенскими и хорватскими элитами.

Югославия 1920-х годов была крайне хрупким и неустойчивым государством. Она не распадалась, но внутри шла очень серьезная межэтническая борьба, подогреваемая политическими противоречиями внутри каждого из этносов. В результате сербско-хорватские противоречия достигли такого накала, что в середине 1928 года прямо в Народной Скупщине, парламенте Югославии, были убиты трое хорватских депутатов от Хорватской крестьянской партии. В том числе лидер партии Степан Радич, бывший тогда самой популярной фигурой в Хорватии.