Владимир Рыжков - Вторая мировая как битва народов. Страны войны

Между войнами в начале 1930-х годов Парижем была предпринята попытка создать надежную конструкцию европейской безопасности. Когда Гитлер пришел к власти и стало ясно, к чему он ведет, Жан-Луи Барту, видный французский политик-консерватор, выдвинул проект Восточного пакта, пакта о ненападении и взаимопомощи. Причем не двухстороннего, а с участием всех стран Центральной и Восточной Европы, включая Германию и Советский Союз. План предусматривал гарантии безопасности всех государств и незыблемость межвоенных границ. Локарнские договоры 1925 года уже гарантировали незыблемость западных границ Германии по Версалю. Если бы осуществился план Барту, он коренным образом изменил бы геополитическую ситуацию, окончательно закрыв вопрос о границах и территориях. В силу этого Гитлер никогда бы его не принял. Остальные страны также не доверяли ни Германии, ни Советской России, и Франция не сумела их переубедить. Сам автор плана Луи Барту был убит в октябре 1934 года в Марселе вместе с югославским королем Александром хорватскими террористами, за которыми стояла фашистская Италия.

Но и после этого инерция поиска мирного решения какое-то время сохранялась. Во Франции в то время у власти находились правые, а их представитель, в будущем печально кончивший коллаборационист Пьер Лаваль, был председателем Совета министров. Именно он приехал в мае 1935 года в Москву после подписания советско-французского союзного договора для встречи со Сталиным и Молотовым. В договоре, помимо прочего, подчеркивалось, что любое покушение на независимость и территориальную целостность Чехословакии автоматически введет в действие союзные обязательства Франции и Советского Союза. Однако в 1938 году французское руководство пошло на вопиющее нарушение своего договора в ходе заключения Мюнхенского сговора с Гитлером, что стало самоубийственным для Франции решением.

Не может быть двух мнений – фундамент французского поражения 1940 года был заложен в Мюнхене в 1938 году. При этом в принятии политическим руководством Франции печально известного и трагического по последствиям мюнхенского решения сыграли решающую роль внутренние и внешние причины.

Во Франции в 1930-е годы резко обострилась внутриполитическая борьба. 6 февраля 1934 года страна стояла на пороге праворадикального путча, ответом на провалившуюся попытку которого стало создание мощного левого Народного фронта. Страх перед усилившимися левыми, перед Народным фронтом, в котором активно участвовали коммунисты, резко сместил центр тяжести французской политической жизни не просто вправо, но в том числе в сторону попыток умиротворения фашистской Италии и нацистской Германии. Париж пытался спасти Версальскую систему путем направления германской экспансии на восток.

Другим фактором, который сыграл во Франции огромную роль, стала гражданская война в соседней Испании. В Испании также был создан левый Народный фронт, борьба с которым испанских правых в конце концов переросла в жесточайшую гражданскую войну с миллионами убитых. Для французов, которые хорошо помнили Первую мировую войну, происходящее в Испании явилось настоящим пугалом. Они не хотели повторения гражданской войны у себя на родине. Позиция общества была ясной: все, что угодно, только не испанская резня, только не кровь и насилие.

Такими были основные внутриполитические и психологические истоки французской политики умиротворения и невмешательства, хотя в это же самое время гитлеровская Германия и муссолиниевская Италия активно вмешивались в испанскую гражданскую войну. Это же все, вместе взятое, предопределило нерешительную и двусмысленную позицию делегаций Франции и Великобритании на переговорах в Москве летом 1939 года. Тогда Сталин предпочел быстро договориться с Гитлером и подписать с ним сначала пакт о ненападении (т. н. пакт Молотова – Риббентропа), а чуть позднее советско-германский договор о границе и дружбе.

3 сентября 1939 года, через два дня после нападения Германии на Польшу, Франция и Великобритания, следуя в данном случае своим союзническим обязательствам перед Польшей, заявили, что вступают в войну с Германией. Франция официально стала участницей войны, и потому было бы странно, если бы она не ждала немецкого нападения.

Франция и после объявления войны Германии продолжала верить, что для нее сохраняются возможности договориться с Гитлером. Главными виновниками «странной войны» 1939–1940 гг., в ходе которой реальные боевые действия на западе не велись, стали не французы, а англичане. У власти в Великобритании продолжал находиться соавтор Мюнхена Невилл Чемберлен. Не только он и близкие к нему люди в руководстве Великобритании, но и часть политиков в руководстве нацистской Германии размышляли тогда о возможном новом компромиссе. Гитлер не исключал, что сможет договориться с англичанами, поделив с ними Европу. Следуя своей расовой теории, он полагал, что англичане – северный народ, более или менее «арийский», т. е. расово близкий немцам.

Компромисс противоборствующих сторон не случился в том числе по той причине, что германская военная доктрина в то время была на порядок более современной, дальновидной и эффективной, нежели доктрины противников Германии. Особенно в том, что касалось прорывной и наступательной роли танковых армий при поддержке авиации. В Советском Союзе сторонником подобной военной стратегии был маршал Михаил Тухачевский, уничтоженный Сталиным в 1937 году. В Англии схожие идеи развивал военный теоретик Джон Фуллер, во Франции – Шарль де Голль. Де Голль был танкистом и командовал танковой дивизией на поле боя, прежде чем был назначен уже в ходе войны заместителем министра обороны Франции. Этих теоретиков и практиков новой, современной войны своевременно не послушали, хотя в распоряжении их государств находилось достаточно танков и танковых соединений. Стратегия западных союзников была построена на старых позиционных оборонительных принципах, обернувшихся в 1940 году катастрофой.

Прославленный маршал Франции Анри Филипп Петен, герой Первой мировой и Вердена, был провозглашен главой французского государства в июле 1940 года, уже после падения Парижа и заключения позорного перемирия (фактической капитуляции) с Гитлером. Он получил вполне законную власть при поддержке парламента, избранного на выборах 1936 года. Что касается французской армии, то она на поверку оказалась малоподготовленной к войне. После того как ее годами убеждали, что она является победоносной и непобедимой наследницей Великой Победы, армия оказалась фактически демобилизованной по военным, внешнеполитическим и внутренним причинам. Среди прочего и потому, что во Франции были сильны не просто прогерманские, но пронацистские политические течения, которые и составили костяк коллаборационистского прогерманского режима Виши во главе с Петеном и Лавалем.