Сергей Покровский - Охотники на мамонтов [сборник]

Всё тут было необычно и странно: черепа зверей, развешанные по стенам, огромные оленьи рога, стоящие по углам громадные глиняные сосуды. Но всего страннее была мысль, что он, Уоми, в логове страшного колдуна и что где-то тут близко скрывается та, ради которой он рвался сюда, на край света, — девушка его снов, таинственная невеста, посещавшая его столько раз в ночных видениях!

Уоми стоял неподвижно, и в наступившей кругом тишине ему ясно послышалось чье-то дыхание и шелест одежд за меховой перегородкой.

Молчание томило его. Он быстро шагнул вперёд и откинул занавеску.

Теперь он очутился в главном помещении хижины, освещённой светом из дымовой отдушины и огнём пылавшего очага. За очагом он увидел прижавшуюся в углу женщину. Она стояла, отвернувшись к стене. Голова её была закутана серой шкурой рыси, которую она придерживала голой, немного пухлой рукой. На женщине была надета длинная белая безрукавка.

Уоми шагнул к ней, прислонив к стене своё копьё, и протянул к ней обе руки.

— Капля! — сказал он. — Уоми пришёл к тебе на край света. Ты звала его во сне. Откройся, покажи лицо! Скажи твоё настоящее имя!

— Уйди! — раздался из-под рысьего меха какой-то крикливый металлический голос. — Уйди! Он убьёт… Он убьёт тебя и меня. Беги, он придёт скоро! — В гортанном говоре женщины слышался неподдельный ужас.

— Ойху не убьёт Уоми. Он возьмёт за тебя выкуп. Он сам велел мне прийти. Он отдаст тебя.

— Не верь Ойху! Он обманет. Возьмёт выкуп, а потом убьёт.

— Не бойся! Ойху этого не сделает. Открой только лицо, и тогда никто уж тебя не отнимет.

— Уходи, уходи! — раздался тот же молящий голос, и вдруг она повернулась и приподняла покрывало.

Уоми опустил руки.

На него глядело толстое, круглое лицо. Чёрные волосы, заплетённые в несколько косичек, падали с её головы.

Женщина смущённо улыбалась, но к этой улыбке примешивалось столько жалкого испуга, что она нисколько не украшала её жирное, маслянистое лицо.

Он уловил на себе её странный взгляд, взгляд рабыни, которая хочет украсть меду, но смертельно боится хозяина. Ярко покрашенные щёки делали её похожей на большую куклу, и жутко было смотреть, что эта кукла шевелится и хочет улыбаться.

Уоми на мгновение застыл в каком-то оцепенении. Так вот какая она, эта девушка, ради которой ехал он сюда, на край света! Вот кого хотел назвать своей невестой! Неужели это её душа прилетала к нему в Ку-Пио-Су с этих пустынных берегов?

Мысли вихрем кружились в его мозгу.

«Не та, не та!» — хотелось ему крикнуть, и тут с отчетливой ясностью вырисовался в его воображении образ той, настоящей, которая ему снилась.

Всё у той было не так: тонкое лицо, ласковые голубые глаза, маленький рот и волосы светлые, как солома.

«Та, что снилась, была как Кунья, — молнией сверкнуло в мозгу. — Совсем как Кунья! А эта…»

— Уоми, — зашептала женщина, — приходи в полночь. Я впущу тебя. Ты убьешь его сонного. И тогда Нинда — твоя невеста.

Она засмеялась таким смехом, от которого всё в нём содрогнулось. Уоми отшатнулся, когда Нинда протянула к нему свои пухлые руки. Отодвигаясь, он задел приставленный к стене дротик, который со стуком упал на пол.

Нинда схватилась за голову и зашептала испуганно:

— Ах, это он! Идёт, идёт! Беги, Уоми! Прячься!

И с побледневшим лицом Нинда кинулась в угол, где грудой лежали целые вороха брошенных мехов — обильные дары клиентов Ойху. Нинда судорожно стала зарываться в меха, словно мышь, которая прячется в нору.

Неодолимое отвращение охватило Уоми. Он отпрянул назад и в несколько прыжков, позабыв даже поднять упавшее копьё, выбежал из дома.

В душе его бушевал целый ураган чувств и мыслей. Отчаяние, отвращение и гнев боролись между собой: отчаяние, когда он думал о разбитой надежде, которой он жил в течение этого года, и гнев, когда он думал об обманщике, насмеявшемся над его доверием.

Последнее чувство скоро овладело им целиком.

На миг он остановился на краю помоста, почти ослеплённый солнцем. Прикрыв ладонью глаза, он огляделся кругом и вдруг вдали, на тропинке, идущей от Чёрной Речки, увидел человека. Над зеленью ветвей была видна только одна голова, но зоркие глаза Уоми ясно различали знакомые черты.

Это был Ойху.

«Обманщик!» — захотелось крикнул Уоми, и он, верно, крикнул бы, если бы до Ойху не было так далеко.

Уоми вытащил свой бронзовый нож, который накануне чуть было не отдал колдуну, и попробовал пальцем его лезвие. Он быстро сбежал по сходням и двинулся навстречу Ойху. Кровь его кипела. Он боялся только одного — что колдун вовремя догадается и постарается скрыться.

Но притворяться и делать равнодушный вид Уоми не умел. Он судорожно сжимал в руке заговорённый кинжал и почти бежал по тропинке. На одном из её поворотов чаща ольховых деревьев загородила его. Дальше открывалась зелёная луговина с растущей посередине сосной. Луговину надо было пересечь, чтобы добраться до Ойху. В это время из-за прикрытия последних больших кустов он снова заметил колдуна.

Следом за ним показались другие люди. Это были желтолицые. Их было четверо. Приземистый рост скрывал их, в то время как голова Ойху выдавалась над кустами.

Все они вышли на луговину, и перед Уоми открылась неожиданная картина. У желтолицего, который шёл позади Ойху, был в руках конец ремённой петли, надетой на шею девушки. Девушка упиралась, но желтолицый тащил её, как пойманную собаку, а двое других толкали её сзади. Руки девушки были скручены за спиной.

Уоми, к ужасу своему, увидел, что это была Кунья.

Как это могло случиться?

Размышлять было некогда. Надо было спасать её немедленно.

Но как это сделать? Он один! Сбегать за помощью? Но товарищи далеко. Они ждут его там, на берегу, возле лодки. Пока он будет бегать за ними, пройдёт слишком много времени. Что сделают без него с девушкой эти люди и куда её отведут? Да, кроме того, они уже заметили его.

Если Уоми побежит, они поймут, что он их боится. Может быть, их будет потом ещё больше. Бежать уже поздно. Надо действовать!

В руках Уоми был только кинжал. Но ведь это — заговорённое оружие. Пока оно у него в руках, чего ему бояться колдуна?

Уоми спрятал за спину кинжал и двинулся вперёд. Он вышел из кустов, но едва сделал несколько шагов, как раздался душераздирающий крик:

— Уоми! Уоми! Они убьют! Беги!

В этот миг его снова поразила мысль, что Кунья больше всех напоминает девушку, которая ему снилась. Он почувствовал, как силы его удесятерились, и твёрдыми шагами приблизился к колдуну.

Ойху насторожился. В хитрых глазах его мелькнул злой огонёк. Казалось, он угадывал намерение чужестранца.

— Колдун, ты обманул Уоми! Не твоя толстая Нинда его невеста. Моя невеста — вот она! Сними с неё петлю и отдай Уоми!