Александр Бушков - Копья и пулеметы [litres]

Через несколько лет идеи Гобсона развил Г. Брейлсфорд в книге «Война стали и золота: о вооруженном мире» – ох, не случайно она была закончена в 1910-м, но свет увидела только через четыре года… Империализм, в первую очередь британский, автор называл «извращением целей, ради которых существует государство, когда могущество и престиж, за которые мы платим, используются для того, чтобы приносить прибыль дельцам». Оба автора отнюдь не левые – просто объективно смотревшие на вещи, критиковавшие британский империализм либералы (во времена, когда либерализм был настоящим, не то что теперь, когда слово «либерал» многими используется как ругательное).

И в заключение – немного об английской поэзии и прозе, собственно, только о двух творцах, Киплинге и Конан Дойле. (Вообще-то он просто Дойл, «Конан» не часть фамилии, а второе имя, но я, как многие, привык именно к такому написанию, как и к мягкому знаку в конце фамилии, и к тому, что доктор – не Ватсон, а Уотсон.)

Киплинг, безусловно, ярый трубадур и бард британского империализма, певец колониальных захватов. Вот только в его творчестве никогда не встретишь ни строк о «превосходстве нордической расы», ни именования туземцев «дикарями». Наоборот, он вполне уважительно относится к достойным противникам англичан, кто бы они ни были. Рассмотрим для примера только одно его стихотворение о завоевании британцами Судана, причем речь идет не о белых суданцах-махдистах, а исключительно черных (в Судане примерно в равных количествах обитают арабы и негры, первые на севере, вторые на юге). Хотя Киплинг и дает им прозвище «Фуззи-Вуззи», в этом нет ни превосходства, ни насмешки. А вот уважение к достойному противнику как раз есть:

И далее:

«Томми» – расхожее прозвище британского солдата, много лет бытовавшее у англичан.

Ни превосходства, ни презрения – только уважение к достойному противнику. Даже бранные слова в его адрес не выглядят оскорблением:

И наоборот: иное дело – Конан Дойль, его книга «Англо-бурская война. 1899–1902» (это в русском переводе, в оригинале название иное – «Великая бурская война»). С одной стороны, – это ценный исторический источник, написанный к тому же очевидцем (Конан Дойль прошел кампанию в качестве военного врача). С другой, – яркий образец британских лицемерия и лжи…

Иностранных волонтеров, совершенно бескорыстно воевавших на стороне буров, Конан Дойль упорно именует «наемниками», либо, для разнообразия, «интернациональной бандой», лишь раз, смилостивившись – «иностранными искателями приключений». Партизаны у него – тоже «бандиты», иногда «интернациональная банда». Командира одного из партизанских отрядов Тэрона он называет не только бандитом, но и «диким». За что? А за то, что Тэрон захватил два британских товарных поезда, пустил под откос третий и сжег четвертый. Ну не дикарь ли?

Впоследствии нацисты станут именовать «бандитами» советских партизан, вообще партизан всех стран, воевавших против них. А в описании советских солдат будет не раз мелькать слово «дикари»…

Изрядная часть уничтоженных бурских ферм по Конан Дойлю – не скрупулезное выполнение приказов начальства, а «несанкционированные разрушения», самодеятельность солдат, разозленных «бандитским» сопротивлением буров. В отношении чернокожих и вовсе не стесняется в словах: «Низшие и более дикие расы Африки».

Особенно лжив Конан Дойль в отношении заключенных концлагерей, которых называет «гостями британского правительства», которые-де, представьте себе, приходили в лагеря добровольно. Число заключенных занижает вдвое. «Гостей британского правительства хорошо кормили и с ними хорошо обращались в течение всего срока задержания». Этой сусальной картинке решительно противоречат свидетельства его землячек, Эмили Хобхаус и комиссии Фосетт. Вообще-то Конан Дойль мимоходом упоминает об эпидемиях в лагерях, но заявляет: это ведь не британцы распространяли болезни, они пришли сами по себе! Частью это правда: британцы не распространяли заразу умышленно (это в Америке они подбрасывали индейцам зараженные оспой одеяла). Они всего-навсего создали в лагерях нечеловеческие условия, позволившие болезням разгуляться вволю, и не оказывали никакой медицинской помощи. Но об этом Конан Дойль ничего не пишет…

И все равно он был и остается одним из моих любимых писателей, которого читаю и перечитываю на протяжении, подумать страшно, 54 лет. (Господи, как летит время!) А «Великая бурская война»… Как говорится, любим мы его не за это…

В заключение доложу: за исключением сведений о Мэри Кингсли, почти всё остальное об англо-бурской войне и концлагерях взято из английских источников. Разве что Буссенар и Коряков не англичане, но Коряков документально точен, и роман Буссенара написан в полном соответствии с исторической правдой…

И в завершение – несколько интересных эпизодов Викторианской эпохи.

В 1889 г. англичане приняли закон, по которому Великая Британия была обязана иметь военный флот, превосходящий «два сильнейших флота других держав».

В 1890 г. англичане совершили большую промашку, обменяв с Германией ее остров Занзибар (впоследствии объединился с Танзанией в Танганьику) на свой остров Гельголанд в Северном море. Занзибар был небогатым, ничем не примечательным островом-портом, зато Гельголанд – стратегической позицией, перекрывавшей выходы из германских портов в Северное море. Обрадованные немцы даже выпустили по этому поводу медаль и устроили на Гельголанде военно-морскую базу. Впрочем, промашка промашкой, а особых выгод это немцам не принесло – их военный флот в Первую мировую успехов на морях в войне с англичанами не добился…

Я уже писал, что первым в мире погибшим под колесами поезда человеком был англичанин. Так же обстояло и с автомобилями: в 1894 г. под автомобиль, задавивший ее насмерть, попала лондонская жительница Бриджит Дрисколл. Подробностей я не раскопал, но не сомневаюсь: либо она была дряхлой подслеповатой старушкой, либо, что с лондонскими жительницами того времени не редкость, оказалась вдрызг пьяна. Автомобили тогдашние тащились даже медленнее велосипеда…