Александр Бушков - Крым и крымчане [Тысячелетняя история раздора]

Однако понемногу прежняя система набора и подготовки янычар ушла в прошлое. Не стало знаменитой системы «девширме» – когда в подвластных султану христианских областях набирали регулярно определенное количество христианских мальчиков, тщательно изучали их характер и способности, и тех, кто оказывался более всего пригодным именно к военному делу, определяли в янычары.

Теперь в янычарский оджак стали в массовом порядке принимать коренных турок – выходцев из деревни, мелких торговцев, ремесленников. Но в первую очередь – детей самих янычар. Вот именно, детей. Со временем янычары получили право и жениться, и жить не в казарме, а в собственном доме, в любой момент могли уйти в отставку без всякого труда и заняться любым ремеслом.

Первыми двумя привилегиями янычары пользовались массово и охотно, а вот желающих выходить в отставку практически не было. Поскольку исчезла прежняя система каждодневной многочасовой учебы, военной подготовке уделялось очень мало внимания и времени. А жалованье было весьма приличное. Естественно, никто не стремился покидать столь легкую, безопасную и доходную службу. Наоборот, стремились пристроить на нее в первую очередь собственных сыновей.

Прежние железные бойцы теперь старались при всяком удобном случае увильнуть от участия в военных действиях. Или ввести систему, по которой пойти-то они на войну пойдут, но в боях или при осадах имеют право находиться на «передке» не более сорока дней (что имело место и во время осады Азова). Одним словом, уже в начале XVII века вместо прежних элитных войск незаметно сформировалась каста – многочисленная, ленивая, горластая, готовая перегрызть глотку любому, кто попытается посягнуть на ее немаленькие привилегии. Как уже говорилось, пышным цветом расцвели янычарские мятежи, когда свергали и султанов. Естественно, это никогда не было самодеятельностью оджака – из-за кулис янычарами управляли противоборствующие группировки турецкой знати. Но янычары были не в обиде, наоборот, им такое положение вещей страшно нравилось, потому что очередной мятеж всякий раз щедро проплачивался заинтересованными лицами. Оставалось лишь, подобно разборчивой невесте, высматривать тех, кто заплатит подороже.

Одним словом, боеспособность турецкого войска стала падать. Турция была уже не та. Что было наглядно доказано в 1683 году, когда турки предприняли последнюю, как оказалось, попытку продвинуться далее в Европу и осадили Вену. Страшное поражение им нанес польский король Ян Собеский, с армией, состоявшей в основном из славян: жителей Речи Посполитой, казаков, чехов, разве что имелось еще некоторое количество немцев.

Турция была уже не та… И в 1683 году поляки начинают с ней войну, отбив несколько своих городов. А там подключается и Россия, где по малолетству царей Ивана и Петра правительницей стала царевна Софья. Готовится крупная военная экспедиция в Крым – с целью уже не набега, а полного покорения.

Во-первых, смелости русским придают итоги успешно закончившейся русско-турецкой войны 1676–1681 годов. Протурецкий гетман Дорошенко (с Правобережья) переправился через Днепр и захватил гетманскую столицу Чигирин, надеясь с помощью турок захватить и все Левобережье. Русское войско воеводы князя Ромодановского и казачьи отряды гетмана Самойловича выступили в поход, осадили Чигирин и, в конце концов, взяли. Потом в ходе так называемых Чигиринских походов схватились уже непосредственно с турками и разгромили войска великого везира Кара-Мустафы. В завершение, в 1681 году, успешно отразили крупный набег крымских татар. Это была победа. Турки вынуждены были подписать мирный Бахчисарайский договор, по которому окончательно признавали воссоединение Левобережья с Россией, ручались больше против Левобережья не воевать, а также удерживать крымского хана от новых набегов на русские земли.

Во-вторых, в договоре о «вечном мире» меж Россией и Речью Посполитой имелась еще и «секретная» статья, по которой русские были обязаны воевать против турок, пока поляки не вернут себе Каменец. Нельзя сказать, чтобы русских она особенно удручала, наоборот, предоставляла удобный случай разделаться с Крымом. Поскольку общей границы у России с Турцией не было и ближайшие турки имелись как раз в Крыму…

Повод для войны искать долго не пришлось – он подвернулся сам благодаря бесшабашности крымских татар, сплошь и рядом «не обращавших внимания на какие-то там договоры, подписанные султанами с соседями». В 1686 году они устроили очередной набег на южные границы Гетманщины – что с юридической точки зрения было прямым нарушением Бахчисарайского договора. В Москве известие о набеге было встречено с радостью, решено было собрать войско не менее чем в сто тысяч человек – речь, повторяю, шла не о набеге, а о полном покорении Крыма. В составе войска было конное дворянское ополчение, 40 тысяч стрельцов и 20 тысяч солдат «иноземного строя» – то есть полков, вооруженных и организованных на европейский манер и выученных европейскими офицерами еще при царе Алексее Михайловиче, к которым должны были присоединиться 50 тысяч казаков под командованием гетмана Самойловича.

Во главе войска был поставлен князь Василий Васильевич Голицын, первый министр, фаворит (и любовник) царевны Софьи. Личность во многих отношениях незаурядная: один из образованнейших людей России того времени, книжник, знаток иностранных языков, к тому же всерьез составлявший проект освобождения крестьян из крепостной зависимости. Обладавший к тому же военной подготовкой и военным опытом: служил в свое время в одном из полков «иноземного строя», участвовал в Чигиринских походах, потом занимал высокие государственные должности.

Войско из разных мест двинулось к месту общего сбора. Увы, во всей красе себя проявило русское разгильдяйство. Многими тысячами счислялось количество «нетчиков» – не дезертиров, собственно говоря, а попросту раздолбаев, вовремя не явившихся на службу, тащившихся не спеша. Один пример: на смотру в Москве в солдатском полку генерала Патрика Гордона насчитали 894 человека, а к реке Ахтырке пришло только 789. Еще одной печальной чертой стало отсутствие дисциплины в отдельных частях, особенно разболтался Большой полк – то самое дворянское ополчение числом в три с половиной тысячи человек. Даже всемогущий и отнюдь не мягкий Голицын с превеликим трудом с ними справился.

Целых два месяца ушло на распределение людей по полкам, ожидание «нетчиков» и продвижение к главному месту сбора всех сил – речке Мерло, левому притоку Ворсклы. В начале мая 1687 года войско Голицына наконец двинулось в поход – медленно, с большими предосторожностями, хотя о татарах не было пока ни слуху ни духу. Шли огромным четырехугольником, более версты по фронту и две версты в ширину: в середине – пехота, по бокам – обоз из 20 тысяч повозок и конница, занятая боевым охранением и разведкой. На реке Самаре к Голицыну присоединился гетман Самойлович.