Александр Колпакиди - Советская военная разведка 1917—1934 гг.

На недостатки и достижения в работе фронтовой разведки вновь обратил внимание в середине сентября 1920 года А. Верховский, оспоривший некоторые положения доклада начальника Оперативного управления ПШ РВСР от 03.09.1920.

«Работа наша во время затишья на фронте охватывала главным образом восточные окраины Польши, населенные разнородным, в смысле национальности, населением. Состав агентов подобран был и годился именно только для восточных окраин. Работа над созданием аппарата в глубоком тылу велась неуклонно, но к моменту наступления результатов дать не могла, вследствие трудностей связанных с установлением прочной связи с Центром Польши, изолированным от восточных окраин, а главным образом вследствие недостатка работников поляков.

Наше наступление по крайней мере временно сделало излишним наш аппарат на окраинах и привело к необходимости переменить весь личный состав сотрудников в первую очередь армейских и дивизионных, не годившийся для работы в этнографической Польше. Новый состав должен быть набран, конечно, из поляков. Меж тем польских советских работников не хватает даже для организации власти в занятых нашими войсками местностях, об излишке, который мог бы быть предоставлен нам — нечего было даже думать.

В таком затруднительном положении мы находимся до настоящего времени и если в дальнейшем вопрос о сотрудниках поляках не будет разрешен — едва ли удастся поставить агентуру на должную высоту.

.. Запоздалость сведений. Не отрицая этого факта нужно указать, что на это складывается целый ряд обстоятельств от нас совершенно не зависящих: в первую очередь отсутствие или плохое функционирование телеграфной или железнодорожной связи, которая ужасно отражалась на работе не только нашего, но и всех других Отделах Штаба. Приведем несколько данных относительно присылки сводок из армий: из 7-й армии телеграфные сводки доставлялись в Штаб Фронта в лучшем случае по истечении 5-ти дней — в худшем по истечении 11-ти дней, причем два раза доставлялись по почте. Из 3-й армии некоторые сводки шли 15 дней причем в течение августа месяца получено было только несколько сводок и часто нельзя было проверить не получаются ли они вследствие отсутствия сведений или же теряются на телеграфе. Из 4-й армии сводки доходили по истечении 3-х — 7-ми дней в среднем. Из 15-й армии по истечении 3-х — 6-ти дней. Из 16-й армии с 6-го по 22-е августа не поступило ни одной сводки и нельзя было проверить по чьей вине: по вине Отдела не дающего сведений или же по вине телеграфа. Сводки доходившие после 22-го августа доставлены были по почте. Сравнительно скоро доходили лишь сводки из 1-й армии (по истечении одного — трех дней)…

Следующей причиной тормозящей работу Регистротдела является задержка наших сотрудников Особыми Отделами и другими военными Учреждениями, и всвозможные мытарства, которым подвергаются они по пути следования от демарклинии в Регистротдел. У нас имеется целый ряд докладов агентов и переписка с Особым Отделом на основании которой можно установить, что наши сотрудники задерживались Особыми Отделами, этапными комендантами по 10–15—30 дней, у них отбирались газеты, письма и деньги и прочее (сотрудник Домбровский. Клейман, Гарейс и другие). Самые решительные протесты и приказания Регистротдела не помогают.

Неудивительно поэтому, что в отношении освещения оперативных перебросок и других действий противника на фронте сделано Регистротделом весьма мало.

Необходимо добавить, что наше наступление расстроило совершенно работу многих дивизионных Отделов, а даже армейских, которые продвигались вместе с нашими частями [а потом?] принуждены были спешно отступать. Вследствие этого терялась связь не только между отделами, но и с сотрудниками, которые в общей путанице не могли найти своих Отделов. Перерыв в работе при таких обстоятельствах был неизбежен. Несмотря на это на основании докладов, поступающих из армий видно, что работа по насаждению агентов в занимаемых местностях была сделана. Из тех же докладов видно, что возвращается весьма малый процент из оставшихся и высланных за демарклинию сотрудников: это доказывает, что работа в прифронтовой полосе Польши связана теперь с большими затруднениями вследствие разных обострений, а также отсутствия той опоры, которую мы находили в населении Белоруссии.

Что касается выяснения организации армии, общих сведений о мобилизации, о создании новых частей — то в этом отношении Регистротдел в большей мере выполняет свою задачу…

Таким образом, не отрицая недостатков нашей работы вызванных указанными выше обстоятельствами мы находим, что лишь разрешение при помощи Центра затронутых здесь вопросов даст возможность поставить работу Регистротдела на должную высоту».

При этом надо заметить, что работали сотрудники Регистрационного отдела (управления) штаба Западного фронта, согласно архивным документам, по 11–20 часов в сутки. Они жаловались на недостаток денежных средств для работы, в том числе и зарубежной, на плохой паек и неаккуратную выдачу его.

Вернемся к упомянутой выше 12-й армии, куда был направлен из Полевого штаба Аралов. Ее еще предстояло создать из частей 1-й и 2-й Украинских советских дивизий, в свою очередь сформированных из партизанских отрядов. Семен Иванович вспоминал: «В муках и тяжелых боях родилась эта армия. С первых дней ее существования я был свидетелем того, как она мужала, росла и закалялась, приумножая свои ратные дела».

Эти слова Аралова касаются и армейской разведки. О том, в каком состоянии она находилась летом-осенью 1919 г. свидетельствуют два архивных документа. В какой-то степени они отражают и общее состояние разведки в войсковых частях Красной армии того времени.

Инспектировавший разведотделение армии помощник начальника разведотделения штаба Западного фронта Г.А. Мануйлов докладывал своему начальнику:

«Ознакомившись с общими условиями работы Разведывательного Отделения Штаба 12 Армии, его личным составом и постановкой работы мною обнаружено следующее:

ПЕРВОЕ: разведдеятельность армии значительно ослабла с момента ее отступления: сведения о противнике поступали отрывочно и случайно. В связи с этим работа отделения также утратила необходимую интенсивность. Со второй половины августа фактически работа прекратилась: начальник и помощники убежали к белым (еще один начальник РО этой армии — Ф.Ф. Соколович-Финдейзен был арестован ЧК. т. к. "установлена его связь с анархистами активистами”): с 15 по 26 августа переменился весь состав сотрудников отделения; а с 26/8 —6/9 Штаб армии переезжал из Киева в Новозыбков. Новый Начальник и Комиссар Отделения (В.Д. Латынин и А.Я. Клемберг. — Авт.) назначены только 7 сентября. Таким образом к моменту инспектирования Разведотделение нормально работало всего лишь 2–3 дня и никто из сотрудников не был в курсе дел.