Луи Буссенар - Избранные произведения. I том [Компиляция]

— Белый человек знает секреты медицины, которая оберегает его от боли и крови. Посмотрим, сможет ли его медицина осилить огонь. Если она одолеет и огонь, мне останется только умереть.

С этими словами индеанка достает из мешочка непромокаемую коробочку, трут, кусочек серного колчедана вместо кремня и небольшую полоску стали; удар по огниву, трут загорается, женщина бросает его на кучу хвои, раздувает огонь и встает во весь рост, как вакханка, радующаяся яркому пламени.

Сэр Джордж, привязанный к столбу, то впадал в отчаяние, то лелеял надежду на спасение, но тут его начала бить дрожь.

Будь у него на ногах протезы, прекрасное изобретение современной ортопедии, он мог бы еще побороться с костром, разожженным так некстати мстительной вдовой.

Какой урок был бы для краснокожих! Не стали бы больше трогать белого человека! Первый раз в жизни Его Высочество пожалел, что нет у него ничего искусственного, кроме парика и вставных челюстей.

Вокруг пляшут уже языки пламени. Нестерпимо горячо, несчастный задыхается от дыма. Его длинные, с проседью бакенбарды уже опалил огонь. Если бы не добротные длинные охотничьи сапоги, ему было бы еще хуже. Еще несколько минут, и инспектор края погибнет, задохнувшись, в страшных муках.

— Но все-таки, — прогремел устрашающий голос, — я обещал ему помочь убить бигорна, а честный человек не нарушает данного слова! А ну-ка быстро, черт возьми, пошевеливайся.

Перро удалось освободиться от державших его веревок, он хватает карабин, прыгает к разгоревшемуся костру, ногой раскидывает горячие ветки в разные стороны, перерезает на джентльмене веревки и кричит ему:

— У вас, наверное, затекли ноги, руки, но держитесь и быстро за мной, всю ответственность беру на себя.

Англичанин, весь в ожогах, еле дыша, благодарит своего спасителя, которому уже второй раз за сутки обязан жизнью.

Но какой у его превосходительства голос! Какие-то стертые, шамкающие звуки, шепелявые, свистящие согласные, странные движения языка и челюстей. Перро недоумевает — где же повелевающий резкий тон? Где слова, стегающие словно кнутом? Да и сам сэр Джордж изменился — рот какого-то полишинеля, голова круглая как бильярдный шар.

У охотника нет времени философствовать о причинах и следствиях этого внезапного старения.

Индейцы, оправившись от удивления, похоже, собираются оказать канадцу сопротивление, считая его вмешательство несвоевременным.

— У меня есть револьвер, — шамкает сэр Джордж старческим голосом, словно во рту у него каша. — Я могу дюжину уложить на месте.

— Не надо никого убивать, пожалуйста. Если погибнет хоть один краснокожий, за нами погонится целое племя, и тогда костра не избежать. Дайте я с ними переговорю.

Понимая, что без помощи проводника ему не спастись, аристократ подавляет негодование, от которого дергается его лысая голова.

Ах, если бы можно было дать себе волю! С каким кровожадным наслаждением выбирал бы он себе жертву за жертвой, и вот — за несколько секунд стрельбы из надежного пистолета — куча трепещущей плоти…

Перро беседует с индейцами, то убеждает их, то пугает, объясняет, что вина сэра Джорджа невелика, он был лишь наблюдателем, а не участником. К тому же нельзя забывать, что белый человек — брат правителя-наместника, которой наверняка пустит в ход машину мести, если его превосходительство пострадает.

Носильщики слушают канадца в напряженной тишине, сгустившейся и от неутоленной злобы, и от мистического страха.

Они не прерывают его и не угрожают. Это уже хорошо.

— К тому же, — завершает Перро, — белый человек знает секреты медицины, которая делает его нечувствительным к вашим пыткам. Вы же видели? Да, я затушил костер, но он и против огня имеет медицинское средство. На поясе у него маленькое ружье, стреляющее без остановки, он мог бы всех вас перебить, он стрелок меткий! Отпустите нас и оставайтесь здесь, мяса вам хватит дней на восемь, ешьте этих медведей, я вам их дарю. А ну, отойдите! — гремит Перро и выставляет вперед ружье.

Сэр Джордж выхватывает пистолет и с грозным видом встает рядом.

Индейцы начинают отступать, устрашенные этим необыкновенным человеком, который, несмотря на пытки, сохранил свои силы; лысый череп и висящие щеки внушают дикарям суеверный ужас. Наш джентльмен успевает подобрать с земли пробковый шлем, весь помятый, но пригодный для того, чтобы прикрыть лысину. Поднял он и экспресс-карабин, лежавший возле его ложа, глазами ищет что-то еще.

Черт возьми! Парик и челюсть он готов вернуть силой.

Увы! Оба мастерски сделанные предметы брошены рядом с костром и погибли. Парик сгорел, а расплавившаяся, почерневшая челюсть ни на что больше не годна.

Аристократ страшно возмущен — выставлены для всеобщего обозрения его лысина и беззубый рот! Он, наверное, набросился бы на туземцев, если бы не помнил о предупреждении Перро, не советовавшего вызывать гнев всего племени.

Носильщики, понимая, что против них вооруженные охотники, силу и ловкость которых они узнали еще, когда сэр Джордж был их хозяином, потихоньку отступают к густому кустарнику и скрываются там — без крика, без единого слова, насмерть перепуганные.

— Вы свободны, месье, — объявляет Перро, — и если послушаетесь меня, мы немедля выйдем к большой дороге и вернемся в наш лагерь.

— Я свободен благодаря вам, отважный мой охотник, — отвечает наш джентльмен с неподдельной искренностью, — я вам должен…

— Это я должен показать вам бигорна, — прерывает Перро, — а не то бросил бы для выяснения отношений с несчастными дикарями, которые имеют против вас такой зуб, что он стоит целой челюсти. Вы мне ничего не должны. Я помог вам только для того, чтобы сдержать слово.

— Ну, как хотите, — отвечает сэр Джордж, пожимая плечами. — Идите вперед, я за вами. Мне, черт возьми, совершенно непонятно, в какую сторону идти. Но ни боли, ни усталости я не чувствую.

— Волнение взбудоражило вам кровь, оно полезно при разных болезнях — при лихорадке, ревматизме, зубной боли и в некоторых других случаях.

С помощью шомпола старенького шарпа они вытащили железные гильзы, застрявшие в экспресс-карабине, сэр Джордж зарядил его на всякий случай, и охотники двинулись в путь.

Дорога была долгой, трудной, но ничего подозрительного не повстречалось, индейцы не стали их догонять.

В четыре часа пополудни канадец и измученный, еле волочивший ноги англичанин добрались наконец до лагеря, где их поджидал Ли с лошадьми и мулами.

Как всегда нервной скороговоркой, подозревая, что хозяин недоволен, Ли рассказал, как, вскрыв предварительную бочку с бренди и пообещав — если повар правильно понял — быстро вернуться и потрясти хорошенько запасы его превосходительства, со стоянки сбежали индейцы.