Луи Буссенар - Избранные произведения. I том [Компиляция]

Счастье улыбнулось сэру Джорджу. — Почему Перро стал добрее. — Его Высочество любит все новое. — Глухарь. — Бигорну нравится свинячий хлеб. — Ленточная буря. — В эпицентре. — Озон. — Катастрофа.

Сэр Джордж Лесли выехал из Баркервилла в отличном настроении, Перро пообещал ему добраться до заповедника и найти бигорнов.

Наш джентльмен так и сияет, и для этого достаточно оснований. Во-первых, в столице провинции Карибу продолжалась его шахматная партия с Эндрю Вулфом: сэр Лесли посылал в Англию депешу за депешей. Для Вулфа и для всех, кто на него поставил, дела идут плохо. Он только что отдал свою черную ладью, красиво снятую белым офицером сэра Джорджа. Последняя депеша сообщала, что черному королю шах.

Во-вторых, пришло известие, что члены клуба уже прослышали о добытых сэром Лесли необычайно интересных документах, касающихся антропофагов, и готовятся встретить «замечательного исследователя» самым торжественным образом.

К тому же много приятных сведений поступало от брата: при каждом новом письме от правителя-наместника Его Высочество так энергично потирал руки, что того и гляди мог содрать на ладонях кожу.

Настроение поднялось и после тайных переговоров с важными персонами провинции, а также с некоторыми авторитетными банкирами. Инспектор края был вполне удовлетворен.

Слуг при нем стало меньше, а дела идут лучше. Нет больше ни лошадей, ни повозок, а главное, нет носильщиков. Эти прохвосты так варварски обошлись с его париком и вставной челюстью!..

Впрочем, поскольку в горах нет хороших дорог, повозки и не прошли бы. Небольшая палатка, провиант, оружие, посуда, одежда — все это разместилось на спинах шести мулов. Еще четверо животных везут участников экспедиции: его превосходительство, лакея, кучера и повара-китайца. Растянувшись цепочкой, они следуют за гигантом канадцем, который, с детства презирая такой способ передвижения, шагает столь ретиво, что грозит загнать свой отряд.

Удивительно, но на этот раз заносчивость англичанина чувствуется гораздо меньше, он стал человечнее. Не со слугами, правда, а только с Перро.

Когда джентльмену хочется размять ноги, он соскакивает с мула и, догнав неутомимого канадца, с удовольствием беседует с ним, интересуясь жизнью Перро, его давнишними приключениями, охотничьими подвигами и даже делами компании «Свободная Россия». Побудив отважного метиса рассказать о своей встрече с графом Жюльеном де Клене, Жаком Арно и Алексеем Богдановым (чьи похождения описаны в книге «Из Парижа в Бразилию по суше»), сэр Джордж, специально этого не добиваясь и не показывая своей заинтересованности в сведениях такого рода, получил полную информацию о друзьях проводника. Какие похвалы расточал им Перро, как высоко оценивал нравственные принципы, мужество, деловые качества товарищей!

Он больше не сторонится англичанина, не отвечает ему, как раньше, грубостями за неточное выполнение условии договора, не ворчит на него и с удовольствием поддерживает беседу.

Перро начал привязываться к своему спутнику именно потому, что оказал ему серьезные услуги — да еще какие!

Первый раз в жизни он решил добиться расположения официального лица — генерального инспектора приисков. Конечно, не ради личного интереса, а ради дорогих друзей, доверивших ему часть своего состояния.

Все это накладывало отпечаток на отношения метиса с аристократом, настроение которого все поднималось. Вот уже несколько дней он резво, как юноша, карабкался по склонам скалистого хребта, зажатого с двух сторон притоками Фрейзер — реками Медвежьей и Ивовой. Маленький отряд, несмотря на трудную дорогу, преодолевал ежедневно по тридцать пять-сорок километров. По излюбленному выражению канадца, шли «от зари до зари», делая небольшой привал в полдень.

У подножья гор стояла удушливая жара, при подъеме же благодаря освежающему юго-западному ветру стало дышаться легче.

От самого Баркервилла местность была абсолютно пустынной — ни следов животных, ни признаков пребывания, пусть даже давнишних, индейцев.

Сэру Джорджу такая уединенность нравится; время от времени, когда открывается красивая панорама [1445] Панорама — вид местности, открывающийся обычно с высоты. — а их много в Скалистых горах, — он останавливается, наводит объектив и делает снимок за снимком.

Не потому, что англичанин очарован этим краем, а потому, что хочет привезти фотографии мест, где никогда не ступала нога человека; здесь царство оленей-карибу и наверняка бигорнов.

Сэр Лесли, как и многие другие, обожает быть первопроходцем.

Отряд движется к северу, вернее к северо-западу, строго по хребту между пятьдесят третьей и пятьдесят четвертой параллелью по сто двадцать первому — сто двадцать второму меридиану западнее Гринвича. На второй день — остановка на горном склоне, в красивом сосновом бору, где деревья до восьмидесяти метров высотой.

С восходом солнца экспедиция снимается и продолжает путь. Перро терпеть не может промедления, день обещает быть тяжелым, значит, времени терять нельзя.

Группа идет в ритме, привычном для мулов, по еле заметным тропкам, словно чудом удерживающимся на головокружительных откосах. Глаз с трудом различает эту дорожку, едва хватает места для копыт мула.

Слуги — все трое — закрывают от страха глаза и по настоятельному совету Перро отпускают поводья, полагаясь на инстинкт животных.

Сэр Джордж спешился и идет непосредственно за канадцем, ведя своего мула за собой.

Справа и слева вдоль горного хребта, по склонам ущелий, на ровных площадках в гордом неотразимом величии вздымают вверх гигантские кроны великолепные представители местной флоры [1446] Флора — растения данной местности. — сосна Дугласа и сосна Орегоны, пихты Мензи и Энгельмана, серебристая ель, сосна белая, западный кедр, кедр виргинский, кипарис желтый, сосна красная и многие другие. Они группируются на склонах и равнинах, являя глазу пятна разных оттенков, окруженные серебристыми стволами и нежно-зеленой листвой западной березы.

То тут, то там породы меняются, появляются заросли виноградного клена, осиновые рощицы, массивы гигантских дубов, в них вклиниваются отдельные, но мощные экземпляры диких яблонь, кизила, рябины, боярышника, привлекающие к себе множество пернатых; обилие дичи здесь могло бы поразить воображение и совсем невпечатлительного охотника.

Сэр Джордж не мог удержаться и извлек из футляра роскошное ружье с автоматическим сбросом гильз, надеясь пострелять лесных курочек, бекасов, глухарей, куропаток, взлетающих прямо из-под ног. Не объясняя почему, Перро категорически воспротивился такой бойне. Сэр Джордж заспорил, требуя, чтобы ему изложили хотя бы причину запрета.