Луи Буссенар - Избранные произведения. III том [компиляция]

К тому времени, о котором идет речь, французские войска получили приказ очистить северные провинции и приблизиться к линии обороны Сан-Луис-Потоси — Сакатекас — Тампико. Но стоило нам оставить австрийский и бельгийский гарнизон на защиту Матамороса и Монтеррея, как банды Хуареса возвратились и снова завоевали всю территорию. С каждым днем предводители наглели: Эскбедо, Ривера, Негрете, Карбахаль…

Карбахаль! Но постойте, разве он не был взят в плен французами?

Не удивляйтесь! Он притворился покорным, торжественно заявил о своей преданности империи и Максимилиану. Последний доверчиво обрадовался тому, что на его сторону перешел один из самых сильных генералов Хуареса; принял Карбахаля с распростертыми объятиями, осыпал почестями и поручил ему командование так называемой присоединившейся воинской частью. При первом удобном случае генерал со своими людьми ушел в неизвестном направлении и продолжил свое дело.

Автор просит извинения у читателей за столь пространные объяснения: они необходимы, так как расстановка сил во время мексиканской экспедиции запутана, словно шахматная партия.

Итак, в тот день австрийские разведчики были посланы на дорогу от Монтеррея до Сальтильо, чтобы провести обоз больных и раненых.

Австрийский легион, призванный Максимилианом, состоял из воинов различных национальностей: венгров, валахов, молдаван, сербов, отнюдь не сливок общества [2061] Сливки общества — наиболее богатые и видные представители государства; верхний слой господствующего класса. . Авантюристов привлекала не верность эрцгерцогу, на которого им было наплевать, а заманчивые обещания и надежда на крупную и легкую поживу. Офицеры же рассчитывали обрести славу и повыситься в чине. Результатом оказались мучения, усталость, борьба неизвестно с кем и разбитые надежды.

Бельгийский легион, набранный под предлогом того, что императрица — дочь короля Леопольда, выглядел ничуть не лучше австрийского.

Трио, составляющее армию, преданную Максимилиану, завершал мексиканский легион, дисциплинированный, терпеливый и верный, но вполне способный под влиянием общественного мнения изменить свои взгляды.

Над Монтерреем нависла угроза нападения банд Хуареса, отразить которое предстояло французскому гарнизону. Эскорт [2062] Эскорт — военный конвой, охрана, сопровождение. , сопровождавший обоз раненых в Сальтильо, состоял из роты австрийцев и роты мексиканцев, всего двести человек, авангард и арьергард [2063] Арьергард — часть военных сил и средств, предназначенных для прикрытия войск, совершающих марш от фронта в тыл или на отдых. . Мулы [2064] Мул — помесь осла и кобылы. тянули повозки, везли раненых верхом, пеоны [2065] Пеон — крестьянин, превратившийся в результате кабальной зависимости от помещика в долгового раба. несли носилки. Обоз растянулся более чем на двести метров.

Преданные сестры монастыря Божественного Воплощения добились чести сопровождать обоз. В дороге они ухаживали за несчастными, измученными солдатами, еле живыми от нестерпимого зноя.

Обоз представлял собой удручающее зрелище: приходилось передвигаться медленно, и это ужасно раздражало эскорт, спешащий прибыть поскорее в Сальтильо, гостеприимный город, известный своими лавками и кабачками. Австрийцы под командованием загорелого рыжеусого лейтенанта в белой униформе, стремясь скорее завершить переход, оторвались от обоза более чем на двести метров.

Мать Орсола, высокая мексиканка с волевым лицом, сильная и смелая, по-военному руководила шестью сестрами. Добрые и милосердные женщины старались то замедлить слишком быстрый ход авангарда, то ускорить продвижение мулов и тех раненых, которые могли держаться на ногах и передвигаться самостоятельно.

Поминутно из каждой повозки доносились стоны и жалобы: то вскрикнет безногий, страдающий на тряской дороге, то послышится стон или плач. Мать Орсола распоряжалась всеми: к одному посылала сестру Консепсьон, толстушку, суетившуюся несмотря на стертые в кровь ноги; к другому — сестру Дориту, совсем молоденькую, с детским лицом и озорной улыбкой.

— Сестра Мира, ступай туда, к третьему мулу слева! А ты, Асомпьсон, разве не слышишь? Подай ему воды!

Сестры спешили, наклонялись над страдальцами, ловко делали перевязки и шептали слова утешения раненым, едва слышавшим их. Настоятельница [2066] Настоятельница — начальница, управляющая православного или католического женского монастыря. поддерживала солдата, идущего своим ходом. Он напрягал все силы, чтобы не упасть, и равномерный шаг матери Орсолы придавал ему бодрости.

— Подумать только, — ворчала добрая женщина, — ни один из этих австрийских красавчиков не взял с собой на лошадь кого-нибудь из раненых!

В это время подбежала старушка сестра с пергаментным лицом и высохшими руками. Она так запыхалась, что едва могла произнести слово.

— Что случилось, сестра Марикита?

— Матушка, этот бедный малыш… вы знаете, светленький, как младенец Христос…

— Что с ним?

— Он отходит… умирает… Глаза закатились… Он стонет, что не хочет погубить свою душу.

— Погубить свою душу! Нет, бедное дитя, только этого еще не хватало… Я бегу!

И славная женщина поспешила к умирающему. Это был испанец, лет восемнадцати от роду. Удар сабли раскроил ему череп.

У матери Орсолы никогда не было детей, но сейчас материнские чувства переполнили ее сердце. Она остановила мула, склонилась над несчастным и что-то говорила ему долго и тихо. Голос ее, обычно немного грубоватый, звучал теперь необыкновенно нежно.

Бедный солдат открыл глаза и смотрел с надеждой на добрую женщину, которая рассказывала об ангелах в раю. Мать Орсола сняла с пояса серебряный крестик, блестевший на солнце, и показала его раненому. Потом, приложившись к кресту, дала его в руки юноши со словами:

— Видишь, он у тебя. Ты покажешь его святому Петру [2067] Святой Петр — один из учеников Иисуса Христа. Был распят. По церковным преданиям, святой Петр встречает души умерших у ворот рая. , и он тебя впустит…

Солдатик вскрикнул от радости, откинулся назад и скончался.

— Ну вот! — произнесла мать Орсола. — Теперь о нем позаботится Дева Мария.

Схватив мула за уздечку, она потянула его вперед, чтобы нагнать упущенное время. Удивленное животное заторопилось, встряхивая на ходу тело бедняги.

Мать Орсола догнала обоз, поручила усопшего сестре Гарсии и заняла свое место впереди. Она двигалась, бормоча молитву, а печальный кортеж тянулся за ней.

Где же австрийцы в авангарде и мексиканцы в арьергарде? И те и другие исчезли, вовсе не заботясь о людях, которых должны были защищать. Настоятельница нахмурилась. Она не испытывала страха, нет, это чувство было ей незнакомо, столько тяжелого пришлось видеть в жизни. Сердце сжимала необъяснимая тревога.