Луи Буссенар - Избранные произведения. III том [компиляция]

Чем дальше продвигались мы, тем страшнее становилась «каменистая пустыня». Деревья попадались все реже, взамен их глаз повсюду встречал голые утесы всевозможной формы и величины. Вскоре и вовсе исчезли последние признаки растительности. Пред нами раскинулась сухая, песчаная, каменистая равнина. Ни одного кустика зелени, ни одного источника воды; только камни, утесы и песок… Подобный путь был очень утомителен: приходилось постоянно расчищать дорогу для фургонов, оттаскивать в сторону небольшие камни и объезжать крупные. Караван еле двигался шаг за шагом. Как мы ни были приготовлены к подобным геологическим явлениям, но и нашему удивлению не было границ. Как могли попасть сюда такие массы камней? Говорят, что они упали с неба. Верно это или нет, нам от того было не легче, и, естественно, все наши помыслы были устремлены на то, чтобы пройти этот тяжкий путь поскорее. Голода мы не чувствовали, воды пока было вдоволь, единственное неудобство — это страшная жара, доводившая нас до полного изнеможения. Мы ехали словно по раскаленной печи. Даже ночь не освежала: раскалившиеся за день камни ночью интенсивно источали тепло.

Наконец дорога стала как будто лучше. Огромные камни хотя все еще попадались, но уже не так часто. В одном месте они образовали род аллеи, по которой без большого труда можно было двигаться вперед. В расчистке дороги не стало надобности… Вдруг черная туча заслонила солнце, и густая тьма окутала нас со всех сторон. В несколько минут небо заволокли свинцовые облака. Раздались тяжелые раскаты грома, тысячи молний засверкали вокруг. Все произошло в какие-то десять минут. Ослепленные блеском молнии, лошади, дрожа всем телом, остановились и жалобно в страхе заржали. Мы сами горели от адского света… Но что это? Мне показалось, что почва под нашими ногами зашаталась. Раз, другой… Не было сомнения: землетрясение сопровождало грозу. Ослепленные беспрерывными молниями, оглушенные громом, лишенные, наконец, твердой опоры, мы в ужасе попадали на землю. Подземные удары продолжались с полминуты.

Едва мы успели оправиться, как с неба хлынул страшный ливень. Массы воды целыми водопадами устремились на землю. В этом необыкновенном дожде даже молнии потеряли свой блеск, гром — свой звук! Хорошо еще, что мы стояли на возвышенном месте, а то вода смыла бы все наши фуры: по земле мчалась целая река, унося с собою все встречное. Это был настоящий потоп. К счастию, ураган как скоро налетел, так же скоро и прошел. Не минуло и четверти часа, как гром умолк, молнии исчезли, тучи скрылись и снова засияло яркое солнце.

Появление дневного светила было встречено с большой радостью: мы промокли до костей. Однако 45-градусный жар сейчас же высушил нас. Караван выстроился в прежнем порядке и тронулся в путь. Прошли 500 или 600 метров. Вдруг впереди раздалась крепкая брань… Все остановились. Что там такое?

В это время мы как раз въехали в самое узкое место своеобразной каменной аллеи, так что наши повозки почти касались своими боками камней с правой и левой стороны.

Робертс, сгорая от нетерпения узнать причину остановки, влез наверх последней фуры, которая следовала за нами с запасными лошадьми.

— Fly, что?

— Скверно! Дороги нет!

— Как дороги нет?!

— Путь прегражден огромною скалою. Нужно поворачивать назад.

— Назад? — вскричал сэр Гарвэй. — Легко сказать, а как вы поворотите фуры?

— Ах, да! Черт возьми, мы заперты в западне!

— Однако, господа, нужно как можно скорее выйти из этого скверного положения, иначе мы умрем здесь от жажды, а наши лошади от голода.

При этих словах пред нами вдруг выросла на верху фуры высокая фигура канадца: не имея возможности пройти по земле, он избрал этот необыкновенный путь, чтобы достичь нас.

— Неужели нельзя пройти вперед, Фрэнсис? — спросил его сэр Рид.

— Нет, хозяин, об этом нечего и думать… И посмотрите, какое несчастье! Лес и вода всего в двух верстах, а мы не можем двинуться с места.

— Какое же ваше мнение, Фрэнсис?

— Нужно, хозяин, поворачивать назад.

— Но как?

На губах старого охотника, исходившего всю Австралию, промелькнула легкая улыбка.

— Ничего нет проще. Нам действительно нельзя поворотить фургонов, но стоит только перетащить дышла спереди назад, как лошади оборотятся сами. Затем я перетащу упряжь второй фуры к первой, упряжь третьей ко второй и так далее. Тогда останется только свистнуть, и караван выйдет из проклятой ловушки!

— Браво! Молодец! — закричали мы в один голос, удивляясь, как такой простой и легкий способ не пришел нам в голову раньше.

— Спасибо, Фрэнсис, — сказал со своей стороны старый скваттер. — Ступайте, мой друг, сделайте, как вы задумали!

Бравый канадец не заставил долго ждать: не прошло и часу, как мы могли снова двинуться в путь, с лихорадочным нетерпением желая выйти поскорее из каменной западни. С версту продолжалась странная аллея, пока не встретился перекресток, где мы могли своротить направо или налево. Дальше путь пошел беспрепятственно.

Миновав опасность, мы пришли в обычное благодушное настроение и весело разговорились, в предвкушении приятной перспективы отдыха под тенью, у журчащего ручейка. Мисс Мэри шла, опираясь на руку своего брата Эдуарда и пленяя всех своею обворожительной улыбкой. Кирилл любезничал с Нэлли, которая, видимо, ничего не имела против. Между ними завязался оживленный разговор. До меня долетали отрывки фраз.

— Но, сударь, уверяю вас!.. Спросите в Англии, вам всякий скажет это, — мельком расслышал я приятный голосок девушки.

— Неправда, сударыня, — отвечал громко Кирилл, — клянусь вам, что французы не едят лягушек; у нас и нет их совсем. Не правда ли, сударь?

Последний вопрос относился ко мне, но я только улыбнулся в ответ, предоставив своему другу одному развлекать свою даму.

Со стороны другой пары доносилась совсем иная беседа.

— Эдуард, — говорила мисс своему брату, — надеюсь, что мы застанем еще в живых батюшку. Бедный! Как нетерпеливо ждет он нас!

— Да, моя милая Мэри, я питаю ту же надежду. Провидение подарит нам радость видеть его!

Меня глубоко тронули эти простые слова, полные крепкой веры и надежды на помощь свыше.

— Стоп! — вдруг раздался звонкий голос. — Нам нельзя ехать далее: дорога отрезана рвом более 100 футов глубины!

При этом новом известии храбрейшие из нас почувствовали невольный трепет.

Желая разъяснить себе это непонятное явление, я подошел к пропасти. Зияющая расселина, шириною в восемь сажен, глубиною в десять с обрывистыми краями, открылась предо мною. Лежавшие по краям ее камни почти совсем оплавились в стекло, очевидно, под действием молний, которые достигали здесь фантастической силы. Не было сомнения в том, что в случае грозы молния убила бы всех нас и весь скот на этом месте. Что касается огромной трещины, то она, очевидно, результат землетрясения.