Луи Буссенар - Избранные произведения. III том [компиляция]

Вы, англичане, и вы, русские, разве затаили злобу на Францию за ее победы, и разве она ненавидит вас за свои поражения? Ничего подобного! А вот немцы не перестают удивляться, как это после того, как они принесли Франции столько страданий и отняли принадлежащие ей земли, она еще помнит о своем горе и не хочет простить их. Видя этот безжалостно содранный лоскут кожи, эту постоянно кровоточащую рану, вы, немцы, говорите себе: «Это неслыханно! Нас не любят во Франции, там все время думают о реванше».

Поставьте себя на мое место, господин Прегель, и скажите мне, что бы вы подумали о нас, если бы вы с радостным сердцем приняли позорные условия, навязанные вашими полномочными представителями. Не просите же нашей дружбы, потому что эта дружба будет абсурдной. Не просите нас забыть о поражении, ведь это было бы кощунством.

Теперь вы понимаете, что прежде чем думать об излишествах, мы должны позаботиться о самом необходимом. Излишества для нас — это слава, принесенная рискованными экспедициями, от которых мы теперь вынуждены отказаться, к великому сожалению вашего соотечественника герра Эбериана, а необходимое — это забота о нашей безопасности.

Во времена Тройственного союза, когда, следуя древнему изречению «Хочешь мира — готовься к войне», Европа превратилась в разрозненный военный лагерь, национальная безопасность требует всех наших сил. Мы останемся у себя, господа. Наш Северный полюс — это Эльзас и Лотарингия.

— Браво! — с энтузиазмом подхватил Серяков. — Браво, мой храбрый француз!

— Дорогой де Амбрие, — сказал в свою очередь сэр Лэсли, — вы говорили как истинный джентльмен и патриот. Поверьте в мою искреннюю симпатию и глубокое уважение.

Прегель, не найдя что ответить, вежливо поклонился.

— Однако, — продолжил де Амбрие, — то, чего не может сделать наше правительство, занятое государственными интересами, мог бы попытаться сделать какой-нибудь гражданин, имеющий средства. Господин Прегель, не хотите ли принять вызов?

— Что ж, господин де Амбрие, я принимаю ваш вызов, но с одним непременным условием: он не должен восстанавливать друг против друга наши правительства.

— Безусловно! Я хочу снарядить на свои средства корабль и отправиться к Северному полюсу. Предлагаю сделать вам то же и назначаю встречу среди полярных льдов. Вместо того чтобы подобно членам Национальной галереи заниматься географией, прогуливаясь в кабинете, мы отправимся в дальние края навстречу неизвестности и будем на равных соперничать друг с другом, во славу наших великих держав. Итак, вы готовы?

— Готов! — вскричал Прегель. — Назначайте место. Кто явится первым, тот и победит! Когда рассчитываете отправиться в путь?

— Раз вы приняли мое предложение, удаляюсь сейчас же, чтобы заняться приготовлениями. До свидания!..

— До свидания!..

Серяков тоже взялся за шляпу.

— Едем!.. — сказал он, протягивая руку друзьям.

— А вы куда? — удивился де Амбрие.

— С вами! Разве русские не родня французам?

— Простите, — пожимая юноше руку, возразил де Амбрие, — но в экспедиции должны участвовать только французы.

— Пожалуй, вы правы, — после минутного молчания ответил Серяков.

— Этот господин далеко пойдет, — сказал сэр Лэсли, как только за французом затворилась дверь.

— Он пойдет далеко, но не один, — ответил Прегель, поспешно прощаясь.

Перед отплытием. — Капитан де Амбрие. — За родину! — Храбрец. — Потомок галлов. — Постройка «Галлии». — Снаряжение корабля. — Сборный, но безукоризненный экипаж. — Все французы. — Торжественный момент. — Отъезд.

«Гавр, 1 мая 1887 г.

Дорогие батюшка и матушка!

Спешу уведомить вас, что нынче мы отплываем. Вы и представить себе не можете, как доволен я своим новым местом. Владелец, нашего судна, богач, отправляется на Северный полюс — край, почти неизвестный не только матросам, но и адмиралам. Но вы не волнуйтесь, мы собираемся делать открытия. Я нанялся на три года. В первый год буду получать восемьдесят франков в месяц, во второй — сто, в третий — сто двадцать. Сумма, что и говорить, кругленькая! Но это еще не все. Как только корабль перейдет за Полярный круг [510] Полярный круг — здесь: параллель в Северном полушарии с широтой 66°33′. В день зимнего солнцестояния (21–22 декабря) к северу от Полярного круга солнце не восходит, а в день летнего солнцестояния (21–22 июня) не заходит. , к жалованью обещана десятипроцентная надбавка. Вам, батюшка, как старому моряку, видимо, известно, что такое Полярный круг. Нам объяснили, что это такая линия, отделяющая ледовитые страны, впрочем, я ничего не понял, кроме того, что буду получать больше, как только ее пересечем.

По возвращении каждый матрос получит в награду тысячу франков. Путь, конечно, неблизкий, зато работенка прибыльная. Вы только не беспокойтесь, если от меня долго не будет вестей. До свидания, дорогие родители! Крепко обнимаю вас и малышей и обещаю не посрамить честь бравого нормандца-матроса.

Молодой человек сложил вчетверо исписанный каракулями листок, сунул в конверт и, перегнувшись через борт, позвал мальчика, глазевшего на корабль с пристани.

— Эй, малый! Подойди-ка сюда!

— Что угодно?

— Вот тебе письмо и десять су. Купи марку, наклей на конверт и опусти в ящик, а на сдачу выпей сидра…

— Напрасно тратишь деньги, — обронил стоявший неподалеку на палубе высокий, осанистый господин.

— С вашего позволения, капитан, но ведь это письмо моим старикам…

— Сейчас боцман понесет на почту мою корреспонденцию и может захватить твою и всей команды, — сказал капитан и обратился к боцману, осматривавшему снасти: — Геник! Собери экипаж!

Тот несколько раз дунул в серебряный свисток, и меньше чем за секунду матросы построились у грот-мачты [511] Грот-мачта — вторая от носа, самая высокая мачта на парусном судне. .

— Друзья, — обратился к строю капитан, — вы знаете, какие вас ждут опасности и лишения в предстоящей экспедиции. Не важно, что вы подписали контракт. Его можно расторгнуть. Я не только не буду сердиться, но еще выдам каждому, кто откажется, двести франков за добросовестное участие в снаряжении судна. Хорошенько подумайте, пока не поздно, и свое решение сообщите мне через Геника.

Капитан хотел было удалиться в каюту, чтобы не стеснять подчиненных, но тут из толпы вышел невысокий матрос, сильный и ловкий с виду, и, представившись, уверенно заявил:

— Спасибо, капитан, за заботу, но хочу заверить от имени всех моих товарищей, что мы последуем за вами хоть к самому сатане! Верно я говорю, друзья?..

— Верно! Правильно! — пронеслось над палубой. — Да здравствует капитан!..