Луи Буссенар - Избранные произведения. III том [компиляция]

Матросы поднялись на ноги и услышали свист и хохот корсаров. Оглядевшись, они поняли, что попались в специально вырытую западню, глубиной не менее четырех метров с абсолютно гладкими каменными стенами. Напрасно смельчаки пытались выбраться, ломая ногти, — зацепиться оказалось не за что.

Возникла идея. Что, если воткнуть в землю штык и воспользоваться ружьем, как ступенькой? Ничего не получилось. Тогда Татуэ предложил кое-что получше:

— Я прислонюсь к стене… Смотрите, вот так. Вы, капитан, извините, что командую, встанете мне на плечи… Хорошо? А потом, вы ведь такой же сильный, как я, поднимем всех по очереди. Идет?

— Попробуем!

— Вот что называется пирамидой из людей, — сказал, сгибаясь, Татуэ.

Марион легко вспрыгнул на спину, а затем встал на плечи силачу. Первый матрос, закрепив на себе оружие, предстал перед атлетом.

Татуэ взял его под мышки и поднял над головой, где капитан, балансируя на плечах, подхватил матроса и помог ему взобраться на собственные плечи. Раздался возглас восхищения и удивления силой и ловкостью командира.

— Все в порядке? — спросил он матроса.

— Да, капитан!

Пока один взбирался, остальные стояли, готовые открыть огонь по любому, кто сунется в яму или помешает операции, и, затаив дыхание, следили за происходящим. Матрос зацепился за край стены, подтянулся и собрался уже вылезти, как вдруг, громко вскрикнув от боли, сорвался вниз. Тело стукнулось о землю и осталось лежать неподвижно. Моряки бросились на помощь товарищу и в ужасе отпрянули — у несчастного оказалось перерезано горло от уха до уха. Он лежал в луже крови.

— Бандиты! — воскликнул капитан и быстро спрыгнул на землю.

Татуэ сжал кулаки и произнес:

— Тысяча чертей! Мы здесь как медведи в клетке. Не можем даже отомстить за друга. Мало я уничтожил негодяев.

Сверху послышался смех и кто-то ехидным голосом сказал:

— Ну что, капитан Марион, ты ведь совсем недавно считал себя сильнее… По-моему, ты оказался не прав…

— Ник Портер! — закричал капитан. — Негодяй! Но мы еще не в твоих руках.

— В моих! Вы попались! Предлагаю вам сдаться на милость победителя.

Первой мыслью несчастного командира было ответить «нет». Но, подумав несколько секунд, он понял, что положение безвыходное. Десять человек и один труп находились на дне колодца. Ни малейшей возможности выбраться на свободу! Через два, максимум три дня они могут умереть от жажды и голода, поэтому, пожалуй, стоило принять предложение безжалостного пирата. Марион осознал, что недооценил силы противника, и теперь ему ничего не оставалось, как подчиниться.

— Если я сдамся, — ответил дрожащим от ярости и негодования голосом капитан, — то требую, чтобы ты оставил в живых моих детей и моих товарищей!

— У тебя есть скверная привычка: ты любишь командовать, я терпеть не могу подчиняться. Попробуем договориться. Во-первых, дети… Им уже никто не поможет, так что для них я ничего не могу сделать…

Возмущенные возгласы послышались из ямы.

— Мерзавец! — кричал Татуэ. — Ты убил наших малюток! Лучше не выпускай меня отсюда, иначе я перегрызу тебе глотку… Я хочу умереть здесь.

— Ничего подобного, — отвечал все тот же ироничный голос бандита. — Я вовсе не убивал их. Они служили приманкой, на которую я рассчитывал поймать моего единственного врага — их отца. Я спрятал детей в миле отсюда и считал, что все будет в порядке, так как поручил присмотреть за ними одному очень надежному человеку. Но они сбежали, чуть не сделав совершенно слепым охранника.

Матросы, Татуэ и Марион облегченно вздохнули.

— Молодцы ребятишки! Браво!

— Не радуйтесь заранее, — прервал их пират, который все еще не появлялся над ямой, а говорил откуда-то издалека. — Я почти уверен, что дети попали в лапы каннибалов и в настоящее время находятся в их желудках.

Страшные слова не произвели на пленников того впечатления, которого ожидал бандит. Он рассчитывал поразить этой новостью моряков, но все почему-то обрадовались, что Тотор и Лизет на свободе.

Капитан и Татуэ были так счастливы, что на мгновение забыли о своем бедственном положении. Голос Ника Портера вернул их к действительности:

— Посмотрим, может быть, я сохраню жизнь твоим матросам, но при условии, скажем, что они согласятся «работать» вместе с моими людьми под черным флагом и подчиняться мне. Все зависит от них. Ты согласен?

— Каналья! — прорычал артиллерист Боб Хариссон.

— Что касается тебя, Марион, — бесстрастно продолжал пират, — тебя ждет смерть. Неизбежная смерть! Ты слишком опасен для меня на этой земле. Я тебя приговариваю… Ты погибнешь от моей руки.

— Лучше заткни свою глотку, сучий сын, грязный ублюдок! — не выдержал гигант Боб. — Мы честные моряки и презираем пиратов. Мы любим и уважаем капитана и останемся преданы ему до смерти. Не так ли, ребята?

— Да, да! Клянемся! Верность долгу, капитану и флагу!

— Как вам будет угодно. Когда станете подыхать от голода и жажды, попросите о пощаде, но будет слишком поздно. Мы всех вас повесим!

Пир людоедов. — Жареные мозги. — Лизет испытывает отвращение. — Да здравствует вегетарианство! — Обед все же состоялся. — Генерал Тотор. — Войско. — Походный марш. — Сметая все на своем пути. — Песня маленького горбуна.

Тотор и Лизет сидели в тени большого дерева, красный ствол и распускавшиеся цветы которого приятно пахли. Стояла страшная жара. Каннибалы, ставшие волей случая преданными друзьями, теперь почитали детей как богов.

Маленький горбун делился своими впечатлениями с сестрой:

— Смотри, какие они стали милые, предупредительные и доброжелательные. А ведь совсем недавно эти злобные уроды собирались насадить тебя на вертел.

— Знаешь, — отвечала девочка, — мне страшно, у них такие огромные белые глазищи, острые зубы, а движения как у горилл.

— Уверяю тебя, опасности больше нет.

— Я не доверяю им… и боюсь, что они снова меня схватят. Давай уйдем.

— Нет. Так забавно быть кем-то вроде святого. Мне нравится командовать целым племенем. Я могу стать героем такого приключения, о котором, когда будут читать, скажут: «Этого не могло быть!» Чего только не случается в жизни! И вот доказательство!

— Не возражаю. Но, в конце концов, что ты собираешься делать?

— Во-первых, поесть. От всех переживаний у меня живот подвело, а у тебя?

— Я бы тоже с удовольствием перекусила. А потом?

— Не оставляю мысли вернуться на корабль, но сначала было бы неплохо пощипать мерзкого Корявого. Он ведь, кажется, хотел свести счеты с нами и папой.

— Ладно. Давай лучше поедим, — предложила Лизет, которой надоело хождение дикарей взад и вперед.

Тотор поднялся, изображая божество, властным жестом остановил одного из папуасов. Тот почтительно склонил голову и замер с открытым ртом, чтобы внимать речам повелителя. Мальчуган широко открыл рот и несколько раз ткнул в него пальцем, одновременно поглаживая живот. Пантомима называлась «Я голоден». Абориген понял, утвердительно кивнул и отправился к соплеменникам. Возникла бурная дискуссия на тему: «Бог хочет есть, как простой смертный». «Надо дать ему что-нибудь», — решил клан. Но что? Может быть, излюбленное блюдо самих дикарей — мясо? Все взгляды устремились на погибшего вождя. Мужчина был молод, лет около тридцати, то, что надо, и тело в самом соку. Вместо аппетитной белой девочки, ставшей табу, они съедят огромного папуаса. Это будет неплохой компенсацией [926] Компенсация — возмещение убытков, ущерба, урона, вознаграждение. , и воины организуют замечательное пиршество.