Луи Буссенар - Избранные произведения. III том [компиляция]

— Почему одна, три! — удивилась она.

— Нет. Две бомбы трогать нельзя. Они нужны мне как детонаторы [1055] Детонатор — вещество или особый капсюль, способные вызвать взрыв другого вещества. , чтобы взорвать нитроглицерин.

Видя, что жена не поняла, он пояснил. Нитроглицерин не воспламеняется ни при стоградусной температуре, ни от электрической искры. Более того, при контакте с раскаленным телом он спокойно сгорает и даже не дымит.

Нужен удар, температура в двести семнадцать градусов или капсула с гремучей ртутью [1056] Гремучая ртуть — белый или серый порошок, являющийся одним из детонаторов; применяется в капсюлях. , чтобы вызвать взрыв. Поджечь капсулу можно с помощью фитиля или электрической искры. Варьируется лишь устройство запала.

Запал, или детонатор, представляет собой небольшую, слегка приплющенную медную трубку, наполненную, но не до конца, гремучей ртутью. Для поджога используют фитиль обычной мины. Поджигаемый конец вставляют в полую часть на конце трубки. Щипцами зажимают края запала, чтобы плотно закрепить фитиль, он сгорает из расчета один сантиметр в секунду…

Взрыв бомбы прервал краткое пояснение Жоаннеса. К сожалению, снаряд, брошенный из-за редута, упал слишком далеко. Убило несколько вражеских солдат, но материалы, сложенные у самого края пропасти, остались в неприкосновенности.

Однако действия противника все-таки замедлились. Повстанцы выиграли еще несколько минут.

— Нужно заканчивать, — решительно произнес командир. — Постоянно докладывайте мне о происходящем!

Взяв одну из оставшихся бомб, он развинтил входное отверстие, через него пропустил ремешок, надеваемый на запястье. Во время броска с его помощью приводится в движение скользящий контакт, что поджигает фитиль, длина которого скорректирована в зависимости от расстояния, на каком должен произойти взрыв.

Жоаннес вытянул фитиль, что оказалось не так легко, и с большими предосторожностями вынул запал. Фитиль имел в длину около десяти сантиметров. Это давало всего лишь десять секунд времени до взрыва. Молодой человек прекрасно понимал, что не только десяти, но и двадцати секунд было слишком мало. А значит, не оставалось ничего другого, как использовать все три бомбы, чтобы иметь в запасе хотя бы полминуты…

От размышлений его отвлек крик человека, прибежавшего с редута. Он был очень взволнован.

— Командир! Турки поднимают на веревках балки, чтобы перекинуть через пропасть! Дай скорее бомбу!

— Нельзя, — спокойно ответил Жоаннес, развинчивая второй снаряд.

Когда юноша взялся за третий, примчался еще один наблюдатель и сообщил, что турки начали опускать мостовую конструкцию.

— Скорее! Бомбу! Ради всего святого, бомбу! Их нужно как-то остановить, иначе будет поздно!

— Бомб больше нет, — ровным голосом, не отрываясь от своего занятия, произнес Жоаннес. Он был спокоен и сосредоточен. Казалось, предводитель повстанцев вообще не замечал, что происходит вокруг.

Наконец он поднял голову.

— Все! Теперь стойте здесь и не двигайтесь!

Захватив все необходимое, Жоаннес пошел вглубь пещеры. Товарищи молча провожали его со страхом и надеждой. Никея спокойно продолжала наполнять нитроглицерином две бутылки.

Сообщение третьего наблюдателя было еще хуже, чем первые два.

— Они навели мост! Начали переправу!

К гроту уже бежали остальные, оставив редут под натиском противника.

Турки! Турки! Спасайтесь! Они сейчас будут здесь!

Глаза Никеи вспыхнули. Лицо побледнело. Зажав в каждой руке по бутылке со взрывчатым веществом, она кинулась к пропасти.

Мост действительно был переброшен, и турки уже вступили на него. Они шли по четыре человека в ряд.

Девушка стиснула зубы.

— Так это взрывается при ударе?! Ну что же, сейчас проверим! — прошептала она и смело выступила навстречу врагам.

Кто-то узнал отважную красавицу, и сейчас же раздался громкий повелительный голос: «Возьмите ее живой! Тысяча кошельков тому, кто приведет ее живой!»

В ответ Никея гордо расхохоталась и, рискуя быть тут же на месте убитой, размахнулась изо всех сил и одну за другой швырнула бутылки.

Сразу же последовали два оглушительных взрыва, и мост заволокло густым дымом. Всех, кто был на нем, смело, как ураганом. Почти ничего не видя от сильного волнения, девушка побежала назад.

В тот же момент гора содрогнулась от вершины до основания, словно вот-вот рухнет. Мощный взрыв сотряс скалы, вызвав камнепад. Разнесся радостный возглас: «Динамит! Динамит! Сработало!»

Подбежав, Никея увидела радостную толпу, устремившуюся к входу в пещеру, откуда клубами вырывался удушливый дым. У самого входа стоял Жоаннес. Он был бледен, утомлен, но лицо светилось от радости. Следовало подождать, пока рассеется дым, но уже по возникшему потоку воздуха было ясно, что с противоположной стороны появился проход, а значит, и возможность бежать.

Движимые желанием спастись, все бросились в пещеру. Там, в глубине, сияло пятно дневного света. К нему тянуло как магнитом. Образовалась толкучка.

— Стойте! — резко крикнул Жоаннес. — Разобраться по двое! Сначала пойдут женщины, потом раненые…

Устыдившись своего порыва, все остановились, образовали колонну. Впереди шли Никея и Елена с ребенком на руках. За ними следовал Михаил. Рука его была на перевязи, и он осторожно поддерживал ее. Затем еще несколько человек, получивших ранения, потом все остальные. Замыкал шествие Жоаннес. Он, как и положено командиру корабля, терпящего бедствие, покидал его последним.

Идти следовало быстро, в любую минуту могли догнать турки. Когда подошли к проему, всех поразила мощность взрыва. Около трех метров гранитной стены оказалось начисто снесено, и сквозь эту брешь лился солнечный свет, сияло голубое небо. Взору недавних узников открылся широкий простор с полями, лугами, рощицами и невдалеке маленький симпатичный городок, амфитеатром [1057] Амфитеатр — здесь: расположение зданий и зеленых насаждений уступами на склонах холмов. расположенный на склонах живописных гор. Крыши домов скрывала листва деревьев, бушевавшая всеми красками осени.

Чудесная земля Болгарии! Долгожданная свобода! В этот момент люди забыли даже о мучительном чувстве голода. Жизнь опять показалась им прекрасной.

Наконец появился Жоаннес, тот, чьи ум и храбрость вновь вызволили их из беды, уберегли от смертельной опасности. Все лица обратились к нему, и в каждом взгляде были любовь, восхищение и благодарность.

Юноша стоял в проеме, ослепленный солнцем и переполненный тем же радостным чувством, что и остальные. Он вскинул руку и громко крикнул:

— Да здравствует Македония! Да здравствует…