Луи Буссенар - Избранные произведения. III том [компиляция]

Лошадей расседлали и отвели под навес.

Казалось, весь дом заходил ходуном. Стол был еще богаче, чем обещали хозяева.

— Сеньоры! По стаканчику мескаля? — предложил хозяин. — У нас великолепное вино! Так возбуждает аппетит!

Отказаться было бы неприлично. Кивком головы братья выразили согласие и, пододвинув искусно плетеные табуретки, уселись за стол.

Молодая девушка принесла мескаль в небольших красных кружках, форма которых осталась неизменной еще со времен испанских завоевателей.

Завязалась беседа. Не выдержав, Жан в лоб задал индейцу мучивший его вопрос:

— Вам известны люди, побывавшие у вас перед нами?

— Это настоящие кабальеро. Больше я ничего не могу добавить.

— Долго они были здесь?

— Покурили и приняли по стаканчику.

— Они намного опережают нас?

— Думаю, на час, не более.

— Почему они не остановились на ночлег?

— Не знаю.

— Куда они направились?

— Не знаю!

— Сколько лет человеку, ехавшему на самой крупной черной лошади?

— Я не присматривался к нему, — равнодушно ответил индеец. Казалось, ему не было никакого дела до всего, что его окружало.

Чей-то радостный крик возвестил, что ужин готов.

Изумительный запах шел от омлета, приготовленного на топленом свином сале. Затем последовала анчилада из обжигающего, как пламя, мясистого стручкового перца, смешанного с луком, и, наконец, огромная порция тушеных фриолей — маленьких черных фасолин, которыми неизменно заканчивается ужин простого мексиканца.

А старшая дочь между тем принялась ловко и умело готовить тортили, употребляемые здесь вместо хлеба, практически неизвестного большинству местных жителей. Тортили были, есть и еще долго будут любимым блюдом мексиканцев.

Разумеется, Жан и Джо не смогли отказаться от приглашения сесть за стол. И метис — настоящий гурман [1190] Гурман — знаток изысканных блюд, любитель вкусно и обильно поесть. , свернув тортили в трубочки, наполнил их фасолью и с удовольствием принялся поглощать это комбинированное блюдо.

Кто сказал, что предложенное кушанье тяжеловато для желудка? Один-другой глоток великолепного мескаля — и даже камни переварятся!

В Мексике рано ложатся спать, и тотчас после ужина гостеприимный хозяин провел молодых людей в отдельную комнату, где они могли как следует отдохнуть. Обстановка? Проще некуда: два больших, обитых медью сундука, служивших одновременно в качестве стульев, и полдюжины плетеных из листьев капустной пальмы скатертей, иначе петат. Это название, а также их форма остались неизменными со времен Адама и Евы! Поистине, Мексика — страна вековых традиций.

Использовав вместо подушек седла и прикрывшись попоной, наши герои мгновенно, как это бывает у людей с чистой совестью, заснули.

Проснулись они незадолго до рассвета от громкого ржания и глухих непонятных ударов. Ангар, служивший конюшней, находился совсем рядом.

— Лошади! Лошади! — воскликнул Железный Жан, тотчас вспомнив о своих верных друзьях, выручавших их столько раз.

Было еще темно.

Через мгновение наши герои были на ногах, зажгли маленькую лампу с фитилем, горевшую на хлопковом масле, и бегом устремились к навесу. Здесь они увидели своих лошадей. Те жалобно ржали, отчаянно крутили головой, пытаясь укусить себе живот. Словом, с бедными животными, судя по всему, произошло что-то ужасное.

Заметив хозяина, Боб заржал и устремил на него свои большие глаза, словно собирался сказать: «Помоги мне! Спаси меня!»

— Черт побери! — выругался Жан. — Он никогда не болел. Это же кремень, лучшая лошадь в округе. Вряд ли он переутомился. И я сам накормил и напоил его!

Джо сокрушенно предположил:

— Кажется, Боба вместе с моим мустангом отравили.

Лошадь метиса была совсем плоха. Она металась, корчилась, каталась по земле… Шерсть бедных животных была какой-то липкой, неприятной на ощупь.

Жан громко, так что разбудил весь дом, заорал:

— Бенито! Иди сюда, Бенито!

Бенито означает здесь «индеец вообще», как Джон Буль — «англичанин», а Джонатан — «американец».

Любой краснокожий, окликнутый таким образом, отзывается, словно его позвали по имени.

Хозяин тотчас, зевая и потягиваясь, предстал перед молодыми людьми. Увидев ошалевших лошадей, индеец спокойно, как ни в чем не бывало, произнес:

— Смотри! С ними, кажется, что-то случилось!

— Почему это произошло? — завопил выведенный из себя Джо.

— Не знаю, — невозмутимо ответил индеец.

Метис пристально посмотрел на краснокожего, сжал рукоятку кинжала и сквозь зубы пробормотал:

— Скотина! Иуда! Если б я только знал!

Жестом Жан остановил его и воскликнул:

— Браток, оставайся здесь и смотри в оба!

Затем, повернувшись к индейцу, добавил:

— Мне нужны две бутылки агвардиенты.

— Слушаю, кабальеро… сейчас принесу.

— Я с тобой…

— А! — только и произнес индеец. Что-то промелькнуло в его темных зрачках. Это не ускользнуло от внимания Жана.

Не отставая ни на шаг от направившегося к подвалу краснокожего, ковбой подумал: «Все ясно! Этот мерзавец напоил какой-то гадостью лошадей, а теперь хотел что-то подсыпать в спиртное».

Хозяин невозмутимо, прямо из большого глиняного кувшина, наполнил обе бутылки и протянул их молодому человеку. Тот бегом вернулся назад.

Метис и Жан крепко с помощью лассо связали лошадям ноги и кое-как напоили бедных животных содержимым бутылок.

Огненная жидкость быстро подействовала на скакунов. Кони вздрогнули, в исступлении забились на земле, мгновенно и обильно вспотев.

— Они спасены, — с облегчением произнес Жан. — Но понадобится еще не менее суток, чтобы лошади пришли в себя.

— А в это время наши друзья, не останавливаясь, будут двигаться вперед.

— Ну что ж! Согласен, плохо. Но было б еще хуже, если б мы потеряли лошадей.

— Ты прав! Без них нам нельзя.

Усмирив душившую их ярость, Жан и Джо остались подле животных. Время от времени они тщательно растирали своих лошадей, по очереди ходили вокруг хижины, стараясь не оставлять коней одних.

Молодые люди имели богатейший опыт кочевой жизни и слишком хорошо знали индейцев, чтобы хоть на секунду заблуждаться относительно истинных намерений приютившего их краснокожего.

Разумеется, он был сообщником беглецов. Вряд ли тут требовались какие-либо доказательства.

Радуясь, что их самих не отравили, наши герои решили смотреть в оба, стараясь не упустить из виду обитателей дома.

Медленно тянулся день. Все молча и настороженно следили друг за другом. Во время обеда Жан и Джо потребовали присутствия всех членов семьи за столом, даже маленьких ребятишек. Молодые люди ели исключительно блюда, которые уже отведал хозяин дома.

Солнце склонилось за горизонт. Друзья устроились под навесом рядом с лошадьми, решив не смыкать глаз.