Наталия Басовская - Чопорная Англия. История в лицах

Монк – революционный генерал, который служил Кромвелю. Он чем-то напоминает Бонапарта, тоже начинавшего со служения революции. Монк ввел войска в Лондон. Он мог объявить себя в тот момент кем угодно: спасителем отечества, лордом-протектором, первым консулом, как во Франции. Но Джордж Монк, имевший все рычаги в своих руках, объявил, что англичанам после ужаса революции надо вернуться к своей монархической традиции. Предложение возвратить монархию в лице Карла II было встречено всеобщим ликованием.

30-летнего Карла призвали в Англию. Вот что пишет о его вступлении в Лондон историк XVIII в. Д. Юм: «Память о недавних бедствиях короля вызывала всеобщее сочувствие. Нынешнее же его торжество служило предметом скорее восхищения, чем зависти. А поскольку внезапный удивительный поворот судьбы, восстановивший Карла в его монарших правах, возвратил также мир, свободу, и законный порядок нации, то можно сказать, что ни один государь никогда не получал корону при более благоприятных обстоятельствах и не был в большей степени осчастливлен искренней любовью и преданностью своих подданных». Здесь есть романтическое преувеличение. Но многое отражено верно. Карла II встречали как избавителя от кошмара кромвельской тирании.

Проведя 20 лет в эмиграции, Карл Стюарт не ожесточился. Он все эти годы сохранял оптимизм, жизнерадостность и надежду. К его двору были призваны многие выдающиеся ученые, в том числе астрономы Джон Флемстид и его ученик Эдмунд Галлей. Королю почему-то особенно нравились астрономы. Они выделили два созвездия и назвали их Сердце Карла и Дуб Карла.

При дворе обсуждалось, чье именно сердце имеется в виду. Не хотел ли Карл в этом названии увековечить память о страдальческой трагической гибели отца? Сохранились старинные карты звездного неба. Там звезды действительно расположены так, что получается рисунок сердца. А вот другое созвездие – Дуб – на дерево внешне совсем не похоже. Просто астрономы хотели сохранить память о чудесном спасении Карла II в ветвях дуба. Люди XVII в., безусловно, верили: чудо создало монарха, который обласкал ученых при своем дворе. Чудо вырвало Англию из горнила страшной революции и вернуло ей традиционные ценности.

При Кромвеле в Англии торжествовал английский вариант смягченного кальвинизма (англиканская церковь). Однако было распространено и строжайшее пуританство. Например, за супружескую измену полагалась немедленная смертная казнь. Когда на трон призвали Карла II, оказалось, что подобные принципы ему совершенно чужды.

Карл Стюарт не был злодеем. Тем не менее он начал правление с процесса и казни цареубийц, как он их называл, то есть тех, кто непосредственно готовил казнь его отца Карла I. Схвачены и казнены были 13 человек. По сравнению с жертвами революции это, конечно, не так уж и много, хотя казнь остается казнью.

Были сделаны некоторые вполне еще средневековые жесты: вырыты из могил тела Кромвеля и его ближайшего сподвижника и зятя Айртона, тоже генерала парламентской армии. Недавно с почетом похороненные тела теперь с позором повесили. Но массовых репрессий не проводилось. И воцарение Карла было встречено ликованием народа.

Главной проблемой правления Карла II стали взаимоотношения с Парламентом. Именно в Парламенте, который называется Долгим, началась Английская буржуазная революция. Парламент собрался в 1633 г., а в 1640-м уже развернулись революционные события. Парламент стал коллективным лидером многих революционных деяний.

В новых условиях королевской власти приходилось маневрировать и шаг за шагом строить отношения с Парламентом, где к 1679 г. сложились две партии: партия двора, называемая тори, и партия народа, называемая виги. Между ними шли непрерывные дискуссии, которые помогали маневрировать возвратившейся королевской власти.

В поведении Карла II обнаруживается некий постреволюционный синдром. Сначала он попытался установить – подумать только! – что-то вроде веротерпимости. Это потрясающе революционный шаг! Сам он в глубине души всегда был католиком, протестантизм так и не принял. Но относительную веротерпимость демонстрировал. Не зря его учителем был Томас Гоббс, сторонник Просвещения и свободы личности.

Правда, на этом пути Карл II потерпел полное поражение. Веротерпимость была немедленно пресечена. Когда начались разговоры о некоем папистском заговоре, по-видимому вымышленном, король вынужден был санкционировать временные гонения на католиков.

В 1679 г. Парламент принял знаменитый акт «Habeas Corpus Act», документ о защите прав личности. Человек не должен быть арестован без письменного объявления причины, после ареста не менее чем через три дня должен состояться суд и так далее. Карл II принял документ без восторга, но в противоречие с Парламентом не вступил.

Время от времени король появлялся на улицах Лондона, общался и шутил с простолюдинами. Такого нельзя было вообразить в пору расцвета абсолютизма. Монарх мог бросить в толпу монеты (или это делалось от его имени) – и народ восторженно их ловил. Теперь же с королем иногда удавалось поговорить! Что-то подобное делал его знаменитый дед Генрих IV.

Через 16 лет после воцарения, в 1666 г., Карл II неожиданно объявил, что отныне актеры становятся придворными. Это было возвышение лицедеев, которых прежде считали шутами. Король очень любил театр, а особенно – актрис. Один из придворных, зная тягу короля к юмору, позволил себе шуточный вопрос: артистов считать придворными или артисток? Намек был ясен. Как же отреагировал Карл II? Приказал отрезать шутнику кусок носа. Это было выполнено. Все-таки не стоит шутить с королем.

В 1661 г. Карл II вступил в брак с принцессой Екатериной Португальской (инфанта Екатерина Браганса). Почему именно с ней? Политические резоны очевидны: это делалось в противовес Испании – вечному врагу Англии. Португалия – небольшая страна на Пиренейском полуострове, не очень сильная, но удачно расположенная и постоянно враждующая с Испанией.

Были и финансовые соображения. За Екатериной Португальской давали прекрасное приданое – 500 тысяч фунтов и две крепости: Танжер в Африке и Бомбей в Индии.

Супруга короля была, конечно, по-своему глубоко несчастным человеком. Ее никто не обижал, не унижал открыто, но все знали о полнейшем равнодушии к ней как к женщине Карла II, который вел совершенно вольную жизнь. Королевский двор был пышен. Постоянно устраивались праздники. Царил особый придворный разврат. Екатерина неустанно молилась, чтобы Бог послал ей наследника, но рождение ребенка при таких отношениях крайне маловероятно. У Карла II и так было полно детей, и некоторых из них он признавал и раздавал им титулы.

Что характеризовало международную политику Карла II? Вечное противостояние с Голландией. В чем же дело? Ведь там он некогда находил приют при дворе Оранских. Но уже наступила эпоха капитализма и экономического соперничества. Две промышленно развитые морские державы не могли не столкнуться.