Юрий Мухин - «Господа офицеры». Неизвестная история русской армии

Всё это так, но следует всё же помнить, что это были грабители, бандиты. Им нужна была добыча, а не просто хлеб с маслом от тихого пребывания в Киеве и сбора пошлин с проплывающих мимо купцов. И если отец Рюрика был сторонником мирного решения проблем с соседями, то после отъезда части дружины с Рюриком (а в понимании дружины, варяги-русь поехали для грабежа новгородцев) дружина могла и завидовать варягам-руси, и быть сильно недовольна отцом Рюрика за то, что он не даёт и ей добыть грабежом парчовые портки, кумачовые пояса, посеребрённое оружие и золотые украшения.

И тут всё упирается в датировку событий, поскольку, как написано выше, сильно верить в хронологическую точность летописцев не приходится. Во всяком случае, если в год исчезновения киевского князя и начала княжения Аскольда поляне действительно освобождаются от уплаты дани хазарам, то, я полагаю, этого они добились в результате каких-то мирных или военных усилий прежнего князя, а не в результате того, что поляне вдруг решили сменить хазарского кагана на Аскольда. Следовательно, могло быть так, что отец Рюрика давно уже не давал дружине побаловаться крупным разбоем на богатых греческих берегах, а заставлял гибнуть в степях в борьбе с хазарами. Вот в таком случае дружина могла пойти за тем, кто обещал ей этот разбой, вне зависимости от того, христианином он был или язычником.

Таким образом, отталкиваясь от того, что летописцы (христиане-готы) скрывают имя киевского князя, бывшего на престоле до Аскольда, можно реконструировать события следующим образом.

Итак, киевский князь, язычник-росомон (который, возможно, был и не первым в династии киевских князей) откликается на просьбы новгородцев и посылает к ним княжить своего сына Рюрика с варягами-росомонами (возможно, и частью готов). Соответственно, в оставшейся в Киеве дружине киевского князя возрастает вес и роль христианско-готского элемента (либо готы вернулись в Киев). И атаман варягов-готов в дружине киевского князя, Аскольд, убивает князя и его оставшихся в Киеве наследников, после чего сам становится князем, обещая дружине скорые грабежи. Народ эта смена князя пока никак не задевает, поэтому на убийство старого князя народ не реагирует (а может, и реагировал, да мы не знаем). А для той эпохи убийство властителя и занятие его места было скорее правилом, чем исключением.

Рюрик за тысячу километров от Киева по прямой ничего сделать не может. Более того, когда новгородцев прижимали варяги-шведы, то новгородцы всё что угодно готовы были отдать за свою защиту, но когда приехал князь и стало безопасно, то многим стало жалко платить князю дань. Поэтому Рюрик ещё долгие годы утверждался в своей роли князя на Новгородчине (к примеру, принадлежащий племени кривичей Смоленск к повиновению привёл уже Олег в 882 году по пути в Киев). И копил силы.

В 886 году Аскольд напал на Византию, что нанесло огромный ущерб именно полянам, поскольку от добычи аскольдовой дружины народ ничего не получил, да и дружина сама ничего не получила, поскольку дружину Аскольда византийцы разгромили. Но этот антигосударственный поступок разорвал мирный и торговый договора с Византией. Рюрик оказался даже в более выгодном положении, поскольку мог пускать товары «из варяг в греки» и по Волге, а вот поляне уже не могли продавать свои товары купцам, перевозящим их по Днепру в Византию — на тогдашний огромный рынок. Ухудшение материальных условий (а надо думать, что и прозвище «Зверь» Аскольд носил неспроста), скорее всего, и привело к тому, что и народ, и дружина стали слать гонцов в Новгород и намекать Рюрику, что примут его возвращение в Киев без возражений. Но у Рюрика не было сил, а когда они появились, то Рюрик умер.

И его друг или родственник, а может, просто человек государственного мышления, Олег, взял на себя миссию восстановления начала объединения северо-западных и юго-западных земель будущей России под единое государственное управление. Олег выполнил эту миссию казнью мятежника Аскольда, после чего продолжил объединение славян дальше как исполняющий обязанности киевского князя. В своё правление он подчинил Киеву древлян, освободил от дани хазарам и присоединил к Киеву северян и родимичей, затем присоединил уличей и тиверцев. Он же восстановил мирный и торговый договора с Византией.

Подведём черту. Если предложенная версия имеет смысл, то церкви было крайне невыгодно сообщать миру в «Повести временных лет», что христиане когда-то убили князя полян и боролись за разрыв России на части. А летописцам-готам было невыгодно бросать тень на граждан России готского происхождения. Но отдадим летописцам должное, они, по сути, всего лишь умолчали о том, откуда именно был пригашён Рюрик, и о роли Аскольда в Киеве, а всё остальное в норманнской версии придумали последующие историки, без оснований сузившие понятия «море» и «варяги» до нашего нынешнего понимания этих слов.

Хотя, если быть точным, то у меня сложилось впечатление, что и для Нестора слово «варяги» уже потеряло свой первоначальный (широкий) смысл. Аналогия. Полагаю, что 999 читателей из 1000 под словом «водочная бутылка» понимают только ёмкость с жидкостью разных форм и размеров и разной вместимости. Но всего лишь менее 100 лет назад понятие «водочная бутылка» включало в себя, помимо нынешнего понятия, ещё и меру объёма, такую же, как сегодня «литр». До революции эта мера объёма была равна 1/20 ведра и вмещала в себя ровно 1,5 фунта дистиллированной воды. Думаю, что так произошло и со словом «варяг».

Ведь со времени, когда княгиня Ольга начала делить Русь на административные округа и вводить начальные виды налогообложения (чем прекратила грабительские поездки дружины князя к своим подданным за данью), до времени, когда писалась «Повесть…», прошло более 170 лет. То есть во времена Нестора дружины князя в её разбойном виде уже никто не помнил, и эта часть понятия «варяг» была забыта.

Судя по летописи, Нестор сам не понимал, что он такое читает в первоисточниках и что вписывает в летопись. Складывается впечатление, что он вообще под «варягами» понимал не банду, а народ, тоже живущий на Балтике, но отдельный и от скандинавов, и от норманнов (а это тоже скандинавы), и от остальных народов. Вот он в начале «Повести…» сообщает сведения из библейской истории и перечисляет народы, произошедшие от Иафета: «В Иафетовой же части сидят русские,чудь и всякие народы: меря, мурома, весь, мордва, заволочская чудь, пермь, печера, ямь, угра, литва, зимигола, корсь, летгола, ливы. Ляхи же и пруссы, чудь сидят близ моря Варяжского. По этому морю сидят варяги: отсюда к востоку — до пределов Симовых, сидят по тому же морю и к западу — до земли Английской и Волошской. Потомство Иафета также: варяги,шведы, норманны, готы , русь, англы, галичане, волохи, римляне, немцы, корлязи, венецианцы, фряги и прочие, — они примыкают на западе к южным странам и соседят с племенем Хамовым». Как видите, варяги названы в числе народов Европы как отдельный народ, и даже больший, чем, к примеру, шведы и норманны, вместе взятые. А русские представлены в виде двух народов — « русские » и « русь ». А куда было Нестору деваться, если он где-то прочёл или ему кто-то рассказал, что Рюрик привёл с собою к новгородцам варягов-русь?