Наталия Басовская - Фееричная Франция

Двор Франциска I был шумный, веселый, блестящий. Королю приписывают фразу: «Королевский двор без красивой женщины все равно что год без весны и весна без роз». Его всюду сопровождали юные красавицы, которых он называл «мои маленькие разбойницы». Были и основательные фаворитки, влиявшие на политику. Супруга короля Элеонора Португальская особого внимания на все это не обращала.

Интересно, что при дворе провалы в итальянских войнах воспринимали не совсем как поражения Франции. Во-первых, все происходило далеко, на территории Италии. Во-вторых, война – нормальный образ жизни дворянства. А военная удача переменчива…

Европа вздрагивала, когда грубо нарушались нормативы традиционной войны. Франциск этого никогда не делал. А вот наемники Карла V в 1527 г. под командованием французского изменника коннетабля Бурбона совершили такой погром Рима (Sacco di Roma), который потряс современников. Наемникам долго не платили, и они решили все возместить. Был даже якобы вскрыт гроб Папы Юлия II, а с его руки снято драгоценное кольцо. Карлу V пришлось долго извиняться за зверства своих наемников перед королевскими дворами.

Франциск производил совершенно иное впечатление. Он много общался с людьми искусства, в том числе из окружения своей сестры Маргариты Наваррской. Среди них были, в частности, писатели Франсуа Рабле и Этьен Доле. Вольнодумец Доле издавал книги Рабле без смягчающих авторских поправок.

Когда Доле был арестован за издание запрещенных книг, его сначала спас от костра приближенный Франциска I епископ Тульский. Но в 1544 г. последовали новый арест и обвинение в богохульстве. Франциск был уже болен и слаб. В 1546 г. Этьена Доле казнили.

В годы правления Франциска в городке Мо возникла группа, которую организовал философ Жак Лефевр д’Этапль. Участники говорили о свободе, о допустимости реформы Церкви. Они выступали за мягкие, постепенные изменения. Кружок был разогнан. Но за руководителя, видимо, заступилась Маргарита Наваррская.

В последние годы жизни Франциск сделал выбор в пользу строгого католицизма, который исповедовали Карл V и Филипп II Испанский. Уже в 1530–1534 гг. он допустил казнь еретиков и на время запретил книгопечатание во Франции. Правда, в 1535-м подписал эдикт об амнистии. Но после 1538 г. окончательно перешел на сторону непримиримого католицизма. Он принял участие в шествиях в защиту чистоты веры и назначил инквизитором фанатичного монаха Матье Ори, который зажег по всей Франции костры. В один из дней в Париже полыхали сразу 14 костров инквизиции. На одном из них за год до смерти Франциска был сожжен друг Маргариты Наваррской Этьен Доле, а вместе с ним – целая группа еретиков.

Так действовал очаровательный король-рыцарь, поклонник итальянского Ренессанса. К такому поведению его подталкивала жесткая прокатолическая позиция Сорбонны – главного французского университета. Но есть предположение, что короля к этому подтолкнула и болезнь, о которой мало что известно. Безнадежно больные нередко начинают фанатично верить в Бога. А на историческом горизонте уже маячила Варфоломеевская ночь, в которой была во многом повинна Екатерина Медичи, выбранная Франциском в качестве невесты для его сына Генриха.

Ироническое прозвище «Женевский папа» Жану Кальвину дали современники. В этом прозвище заложено глубокое содержание. Человек, который отчаянно боролся с папством, сам сделался чем-то вроде римского папы, причем далеко не лучшего. В то же время нельзя отрицать его удивительной харизмы, которая вела за ним многих людей. Он превзошел в убежденности и энергии борьбы за обновление церкви всех великих деятелей Реформации: Яна Гуса, Джона Виклифа, даже самого Мартина Лютера.

Важно, что Кальвин родился именно в ту эпоху, которая в нем очень нуждалась. Начало XVI века – это раннее Новое время, когда мучительно протекает расставание с тысячелетием средневековья, когда происходят революции не только политические, но и технологические, культурные и духовные, меняется картина мира, формируется гуманистическая философия. Одной из величайших революций в умах стала Реформация.

Жан Кальвин появился на свет 10 июля 1509 г. в провинциальном городе Нуайоне на севере Франции. Его так и называли – нуайонец, что звучало сначала презрительно, а потом – гордо: настолько очевидны были его способности и успехи в учебе. Отца звали Жерар Ковен (Кальвин – та же французская фамилия, но в латинизированном варианте). Он был секретарем епископа, фискальным прокуратором, синдиком соборного капитула в Нуайоне.

У этого небогатого служащего было шестеро детей – четыре сына и две дочери. Денег на такую большую семью не хватало. Выручало то, что Жерар был человеком общительным и обзавелся нужными связями. В частности – с богатым и знатным семейством Момор. В их доме охотно принимали талантливого мальчика Жана. Позже он говорил, что время, проведенное у Моморов, – это лучшие воспоминания его детства и юности. Учился он вместе с младшими Моморами.

В 1521 г., когда Жану было двенадцать лет, отец добыл для него пребенду – нечто вроде небольшой средневековой стипендии, содержание для духовного в счет его будущей службы. Два года Жан существовал на пребенду, а в 1523 г. отец под предлогом того, что Нуайону грозит чума, отправил сына в столицу для продолжения образования.

В Париже Жан учился вместе с Моморами в коллегии Ламарше, затем его за успехи перевели в одну из лучших школ – коллегию Монтегю. Он всюду продвигался благодаря талантам и необыкновенному усердию. Кальвин блистал в учебе, но в коллегии его не любили. Он казался однокашникам слишком фанатичным. Ему дали кличку Аккузатив, то есть «Винительный падеж».

Ирония истории состоит в том, что через несколько лет в той же коллегии Монтегю предстояло учиться Игнацию Лойоле. Кальвин и Лойола – два великих харизматика времен Реформации, носители противоположных идейных зарядов. Если Кальвину предстояло стать знаменем Реформации, то Лойоле – одним из ее главных врагов.

Казалось очевидным, что Жана ожидает духовное поприще, но отец приказал ему заняться юриспруденцией. Этот путь давал надежду на хороший заработок. На заре капитализма составлялось много документов, и адвокаты были востребованы.

Рене Буавен. Жан Кальвин в возрасте 53-х лет. 1562. Женевская библиотека, Женева

Жан был покорен воле отца, хотя из его позднейших писем следует, что он не хотел становиться юристом. Впрочем, со временем юридическая грамотность очень ему пригодилась. А тогда, в юности, он отправился сначала в Орлеан, к известному юристу Петру Стелла, а затем в Бурж, к еще более знаменитому юристу Альциати, приглашенному во Францию самим Франциском I. Этот монарх как будто пытался перенести во Францию итальянское Возрождение.