Наталия Басовская - Фееричная Франция

Сам Николя с молодых лет тянул лямку чиновничьей службы. Сначала он был советником парламента Меца (это Лотарингия – другая часть Франции). Потом стал простым армейским интендантом во французских частях в Каталонии и Фландрии. Это тяжелый труд, но уже приносящий определенные материальные выгоды.

Служил Фуке старательно и был замечен уже старым, но все еще всевластным кардиналом Ришелье – главным министром короля с 1624 по 1642 г. При нем Николя стал интендантом провинции Дофине. Это очень важная область: не зря французский наследник престола называется дофином, то есть владеющим Дофине.

По-настоящему же Фуке выдвинулся, когда ему было тридцать три года. В 1648 г. он стал интендантом Парижа. Первым министром Франции в это время был кардинал Джулио Мазарини – итальянец, которого недолюбливал французский народ, зато очень любила Анна Австрийская.

Взлет карьеры Фуке пришелся на время Фронды – антиправительственных бунтов, последовавших за разорившей страну Тридцатилетней войной. Обнищание было таково, что королевское семейство, нуждаясь в деньгах, отдало в переплавку замечательный золотой сервиз. Кстати, Фуке свой золотой сервиз сохранил и даже не скрывал этого, навлекая на себя высочайший гнев.

Фронда отразила также реакцию высших слоев французского общества на окрепший абсолютизм. Королевская власть укреплялась начиная с мрачного и свирепого Людовика XI. Впереди был зенит абсолютизма при Людовике XIV. А пока аристократия пыталась после смерти несгибаемого Ришелье взять реванш и вернуть себе все права и привилегии. Ведь некогда королевская власть была значительно слабее и не могла не считаться с мнением принцев и герцогов! Они не желали, чтобы с ними обращались так же, как с другими подданными. Вероятно, на ситуацию во Франции косвенно влияли и события Английской революции: там историю вершили не только низшие, но и высшие слои общества, там тоже было недовольство неограниченной властью короля.

В январе-феврале 1649 г. в Париже произошло восстание, в котором участвовали и бедняки, и члены городского парламента. Было страшно, и кардинал Мазарини не без труда вывез из бунтующего Парижа малолетнего Людовика XIV, а потом с наемниками штурмовал город. Фактически в стране шла гражданская война.

Центром Фронды был город Бордо на юго-западе Франции. На протяжении трехсот лет он находился под влиянием английского королевского дома. Там располагались последние британские владения на континенте (так называемая английская Гасконь) и всегда царили сепаратистские настроения. Местной знати выгоднее было числиться во владениях английского короля, который был далеко, а не французского, находившегося относительно близко. В Бордо Фронда доходила даже до идеи республики, что особенно пугало королевскую власть.

Когда Мазарини вернул Париж, начался завершающий этап Фронды, с 1651 по 1653 г. Это так называемая Фронда принцев. Некоторое время было непонятно, кто победит в этой борьбе. Фуке на должности интенданта Парижа решительно поддержал Мазарини и спас его имущество, когда тому пришлось отправиться в изгнание. С согласия кардинала Анна Австрийская временно назначила Фуке первым министром.

В 1650 г. он официально купил себе должность прокурора при парижском парламенте. Это было очень умное решение: Фронда привела к укреплению позиций парламента; прокурорская служба там была гарантией личной безопасности. Никто не мог принять решение об аресте Фуке или об обыске у него дома – без санкции самого Фуке.

Фамильный герб Фуке выглядел так: серебряное поле, а на нем красная белка (слово «фуке» на бретонском языке означает «белка») с девизом: «Куда я только не взберусь». Иногда переводят и по-другому: «Мне доступно все». Именно так чувствовал себя Николя Фуке в начале 1650-х гг. У него начала кружиться голова от ощущения собственной несокрушимости. Его личность была неприкосновенна, имущество увеличивалось, причем, обогащаясь, он обогащал и королевское семейство.

В 1653 г. Мазарини назначил двух суперинтендантов финансов – Фуке и Сервьена. Через шесть лет Сервьен умер. Фуке стал единственным «сверхминистром» финансов. Кроме того, он вел успешную дипломатическую деятельность, к которой приступил еще при Ришелье. Он участвовал в переговорах с Англией, Португалией, Польшей, Швецией, Голландией.

Робер Нантейль. Николя Фуке. 1661. Метрополитен-музей, Нью-Йорк

Уверенный в своей неуязвимости, Фуке допускал почти открытые злоупотребления. Он отдавал на откуп сбор налогов, и чиновники знали, что должны будут с ним «поделиться». Он требовал денег не только себе лично – часть шла его родственникам и любовницам.

Мазарини к концу жизни уже явно не жаловал Фуке, но тот стоял на страже его личных богатств, а для первого министра это было важно. После его смерти остались огромные деньги – миллионы ливров, а также изделия из драгоценных металлов, живописные полотна и скульптуры. Получилось так, что значительная часть национального богатства Франции перекочевала к Мазарини, а Фуке в этом активно участвовал.

Жиль Русселе. Николя Фуке, окруженный аллегорическими фигурами. Дата неизвестна. Национальная библиотека Франции, Париж

У Фуке, конечно же, было много врагов. Среди них – даже родной брат Базиль, недовольный своими доходами – всего 150 тысяч ливров в год. В озлоблении он донес Мазарини на Николя, обвинив брата в присвоении 30 миллионов ливров и назвав имена женщин, на которых были потрачены эти деньги.

Главным из врагов Фуке стал интендант финансов Жан-Батист Кольбер – способный чиновник, хороший финансист, тихий, незаметный человек, который собирал документы, изобличавшие злоупотребления Фуке. Кольбер не раз докладывал об этом и Мазарини, и Анне Австрийской. Но сильные мира сего ценили свой личный капитал, а он был под защитой Фуке. Им казалось, что они пекутся о благе Франции, ведь в их глазах Франция – это они сами. К тому же Фуке пользовался авторитетом у банкиров Европы, его ловкость была оценена во многих странах.

В 1661 г. скончался Мазарини. Наутро после его смерти двор не узнал молодого короля Людовика XIV. Прежде казалось, что его интересует только театр, но тут стало ясно, что в юноше давно накопилось страстное желание править лично. Он не хотел бороться с Мазарини, но уже через несколько лет после его смерти почувствовал себя величайшим королем. Драматург Жан Расин обращался к нему с такими словами: «И я предвижу, что по мере того, как будут созревать мои способности, вы, Ваше Величество, увенчаете себя новыми лаврами. Быть может, став во главе армии, вы позволите нам завершить сравнение между вами и Александром (Македонским) и присоедините славу завоевателя к уже приобретенной вами славе мудрейшего монарха в мире».