Анатолий Терещенко - Переосмысление. Историческое попурри

Чекисты, среди которых в то время было много ставленников Троцкого, толкали Маяковского по направлению к США. Но, сколько он ни старался, визы «трибуну революции» не давали. Не исключено, что американские спецслужбы догадывались или знали о его связях с чекистами.

Но вот выход нашелся. Он убывает в Мексику и там добывает себе визу в США. 31 июля 1925 года Маяковский появляется в Нью-Йорке…

Надо заметить, что в период болезни Ленина борьба между Троцким и Сталиным за фактическую власть в стране обостряется. Чекистский орган ГПУ был еще в руках троцкистов. Вместе с Маяковским в Америку прибыл Э. Склянский — заместитель Троцкого по Реввоенсовету. Их принимал в Нью-Йорке другой видный троцкист, председатель Амторга Исай Хургин, поселивший поэта в своем доме. Следует заметить, что как раз во время пребывания Маяковского в Америке Хургин и Склянский утонули, отправившись на лодке посекретничать на середину озера, боясь подслушки.

Как пишет Герман Смирнов: «Эта гибель потрясла Маяковского. Он буквально заливался слезами на панихиде у праха погибших, скомкал программу своего пребывания в Америке и вернулся в Москву, опасаясь за свою жизнь. Тем не менее зависимость его от троцкистского руководства ГПУ была так сильна, что и следующие три его поездки были связаны с перипетиями судьбы Троцкого — его ссылкой в Алма-Ату и выдворением из СССР в феврале 1929 года…»

После депортации Троцкого из страны началась чистка и в органах ГПУ. Троцкистов не только изгоняли из лубянских кабинетов, но и некоторых арестовывали и предавали суду. Причастные к работе с Маяковским чекисты понимали, что он много знает и, как эмоциональная натура, на допросах может проговориться — куда и зачем ездил, с кем встречался, кому что передавал и от кого что получал. И этим вскрыл бы всю засекреченную сеть ушедших в подполье троцкистов. А поэтому было использовано все из арсенала давления с целью спровоцировать Маяковского покончить с собой: дарили оружие, звонили с шантажом и угрозами, требовали уйти из жизни самостоятельно, не заставлять кого-то брать грех на свою душу.

Есть данные, что Маяковский не застрелился, а кто-то из троцкистов взял роль киллера на себя. Об этом уже писалось в печати, но вот что я встретил впервые — это подмена имени Маяковского.

Дело в том, что Владимира пять раз выпускали на поруки матери, ссылаясь на малость возраста во время арестов в 1908–1909 годах. Однако никто из тех, кто его выпускал, особенно не верил, что он несовершеннолетний.

В статье «Да ведь «Товарищ Константин» — это не псевдоним, а правда» Г. Смирнов, тщательно исследуя документы охранки в отношении совершенных Маяковским политических преступлений, пишет, что допрашивающие его следователи, околоточный надзиратель и два тюремных врача — «все в один голос заявляли: арестованному не 14–15 лет, как следует из его метрики, а от 17 до 21 года! То есть год его рождения не 1893, а 1888-й!»

А нестыковки сразу видны. Так, в 1994 году, когда Володе исполнился год, он научился ходить, а говорить начал еще раньше. В четыре года он полюбил книги, а в 1898 году любил, забравшись в пустую глиняную винную бочку, декламировать стихотворение Майкова «Пастух». В шесть лет читал, играл в крокет, городки, лото и домино и поражал окружающих остроумием.

В 1900 году Александра Алексеевна переехала в Кутаиси для устройства сына в гимназию. И тут всплывают чудеса. В 10 лет Володя увлекается Гоголем, Тургеневым, Гончаровым, Чеховым, Горьким, читает массу газет. В 1905 году — в 12 лет — митингует по поводу убийства Баумана, ходит в марксистский кружок, увлекается Марксом и Лассалем… Это все мог делать юноша лет на пять старше Володи.

В семье у Маяковских было два мальчика — Владимир и… Константин, который был старше своего брата как раз на 5 лет. Володя умер в трехлетнем возрасте, а Костя почему-то стал жить, прикрываясь Володиной метрикой.

Гимназист Костя Маяковский принимал активное участие в революционных волнениях в Кутаиси. В октябре 1905 года в городе было даже объявлено военное положение. Тревога за сына побудила мать уехать из Кутаиси в Москву, где их никто не знал. Это и помогло Константину объявиться в столице под именем умершего младшего брата.

К сожалению, в Москве он тоже примкнул к революционному движению, взяв свое настоящее имя в качестве партийного псевдонима — «Товарищ Константин». По всей вероятности, московская охранка выяснила, что перед ней не Володя Маяковский, а вполне взрослый Константин Маяковский, и пообещала, что поверит, что ему 14 лет, в том случае, если он откровенно ответит на вопросы следователей. Видимо, он ответил, заработав себе «компру», которая терзала его всю жизнь и в конечном счете погубила поэта.

Автор именно так назвал эту статью не случайно. В годы перестройки начали циркулировать слухи, что Михаил Шолохов не автор «Тихого Дона», что он якобы украл рукопись то ли у неизвестного белогвардейского офицера, то ли у казацкого писателя Федора Крюкова. Появились грязненькие пасквильные статейки некоторых писак, порочащие честь и достоинство великого писателя. Не верится, что такая личность, как Шолохов, способна на плагиат. И все же что-то где-то в глубине души заставляло задуматься, как молодой человек, в 22 года не имевший военного образования, окончивший только 4 класса одной из столичных гимназий, мог так четко и профессионально описать военные баталии начала XX века в России.

В статье «Кто автор «Тихого Дона»? Точка в расследовании» К. Смирнов писал, что официальная биография Михаила Александровича, в сущности, есть набор его же собственных, порой весьма противоречивых рассказов о себе. Если оценивать их критически, становится очевидным: события жизни классика с момента его отъезда в Москву в 1915 году и вплоть до окончательного поселения на Дону в 1926-м не подтверждены никакими документами.

Нет также никаких данных о том, чем он занимался в годы Гражданской войны. Нет ни одного свидетеля, который мог бы подтвердить его службу в продотряде. Много странного и в московском послереволюционном периоде жизни Шолохова — нет ни одного документа о его якобы работе мостильщиком дорог, грузчиком, служащим жилищного правления. Но есть один факт — в 1924 году он получил жилплощадь от НКВД! Вопрос — за какие заслуги? Ведь жил в Москве ребенок, юноша, а потом молодой человек, немного повидавший за свою коротенькую жизнь.

И вот тут возникло сомнение. А не мог ли кто-то другой выступать под именем Михаила Шолохова с середины 1920-х годов? Мог, конечно, но зачем он взял эту фамилию, каково настоящее имя писателя, судя по всему, лет на десять старше настоящего Миши? По всей видимости, это был образованный человек, досконально знавший военное дело, возможно, офицер.