Анатолий Терещенко - Переосмысление. Историческое попурри

Автор же хотел подробнее рассказать о родине холокоста и его «отце» — гестаповце, оберштурмбанфюрере Адольфе Эйхмане (1906–1962), который первым из нацистов провозгласил идею экономии патронов при расстрелах евреев, а потом и узников других национальностей, заменив пулю газовой камерой.

Он родился в обычной семье служащего в городе Золингене. Когда Адольфу исполнилось 7 лет, его отца перевели в город Линц на Дунае коммерческим директором. Итак, детство и школьные годы Эйхман провел в Обществе христианской молодежи. Он гордился потом, что закончил школу, в которой десятилетие назад учился другой Адольф, ставший его кумиром, — Гитлер.

Автор, побывав в этом городе, живо представил, какая невероятная природная красота окружала обоих Адольфов. Но она, к сожалению, не могла положительно повлиять на становление в них человечности. Оба Адольфа стали международными военными преступниками.

Небольшого росточка, щупленький, слабосильный, с огромным крючковатым носом, Адольф вызывал насмешки со стороны сверстников. Его дразнили «маленьким евреем» или «жиденышем». В школе и строительном училище учился он плохо, поэтому отец забрал его из училища и отправил работать на собственную шахту, на которой добывали смолу из горючих сланцев. И это занятие ему было в тягость — работать руками он не любил.

Однажды приятель отца привел его на собрание «Молодежного союза фронтовиков». Вот там Адольфу понравилось. А когда в начале 1930-х годов в Линце появилось отделение СС, он с радостью переметнулся туда по рекомендации австрийского адвоката Эрнста Кальтенбруннера, ведь там открывалась возможность пострелять в тире. Но местные власти скоро запретили эту нацистскую организацию. Адольфа уволили с работы.

Обиженный, он покинул Австрию и переехал в Германию, где сразу же определился в штурмовой отряд «Австрийский легион». Это был мостик к переходу в службу безопасности Гиммлера. Ему поручили вести картотеку немецких масонов. Но и эта работа Эйхману скоро надоела.

Успокоение пришло в 1935 году, когда он попал в Главное управление службы безопасности в «еврейский отдел», где — пока теоретически — решались судьбы евреев. Его посадили за письменный стол, для того чтобы составить аналитическую справку по книге Теодора Герцля «Еврейское государство».

Скоро нацисты от теории перешли к практике принудительной эмиграции евреев из Германии. После аншлюса Австрии в 1938 году Эйхмана перевели в отделение СД в Вене, потом в Прагу, где он с удовольствием решал задачи по депортации евреев. Если бедных евреев изгоняли из страны сразу, то богатых сначала обирали, а потом поступали так же, как и с обездоленными бедняками. Многие сопротивлялись насилию, не желая покидать работу и Германию.

По приказу Рейнхарда Гейдриха Эйхман принял участие в работе Ванзейской конференции 20 января 1942 года, на которой были обсуждены меры по еврейскому вопросу.

После этого игры с бедными и богатыми евреями закончились. Гитлер принял окончательное решение — поголовное уничтожение евреев как нации.

Как писал Андрей Васильев, Эйхман вспоминал, каких ужасов он насмотрелся во время посещения населенных пунктов и лагерей, где расстреливали евреев. В связи с этим он пришел к выводу, что использование для расстрелов немецких солдат приводит только к воспитанию садистов и изуверов. Тогда-то подчиненные ему и предложили другое решение «проблемы»: практику удушения заключенных в лагерях смерти газом «Циклон Б». Он стал энергично воплощать в жизнь идею освобождения Германии от «еврейской скверны». Адольф следил за движением «поездов смерти» к усовершенствованным инженером Прюфером крематорским печам компании «Топф и сыновья». Он вел бухгалтерский учет количества сожженных в крематориях и каждого куска мыла, произведенного из растопленного жира загубленных в концлагерях людей.

По приказу Гиммлера в марте 1944 года Эйхман возглавил зондеркоманду, занимающуюся отправкой из Будапешта в Освенцим транспорта с венгерскими евреями. В августе того же года он отчитался перед своим шефом об уничтожении только его «хозяйством» около 4 миллионов евреев.

После взятия рейхстага Советской армией эсэсовцы сбились в стаю под названием «Вервольф» для организации партизанского движения в борьбе против союзников. В одну из таких групп, отправившихся в Альпы сражаться до последнего, отправился и Эйхман. Однако офицеры, узнав о характере его службы, прогнали палача из своих рядов. Он скитался по горным селениям, лесам и долинам, пока не наткнулся на американцев, которым представился военнослужащим 22-й добровольческой кавалерийской дивизии СС. Однако, боясь быть разоблаченным, бежал из заключения.

Воспользовавшись «крысиной тропой», с помощью монахов-францисканцев он сумел получить для себя аргентинский паспорт на имя Рикардо Клемента и в 1950 году переехал в Латинскую Америку.

Он не только хорошо устроился, поступив на работу конторским служащим местного отделения фирмы «Мерседес-Бенц», но и сумел приехать в 1952 году в Европу, жениться под новым именем на своей собственной жене и вывезти в Буэнос-Айрес всю свою семью. Он так и проработал бы до пенсии или до конца своих дней бухгалтером, как его отец, но случилось то, что случилось.

В 1958 году дочь слепого еврея Лотара Германа познакомилась с молодым человеком по имени Николас. Им оказался старший сын Адольфа Эйхмана — Клаус, 1936 года рождения. Будучи сильно влюбленным, он открыл ей правду о своем отце.

Герман тут же сообщил через своего друга информацию на Эйхмана в посольство Израиля. Таким образом, данные на него попали в руки израильской разведки МОССАД. Операцию по поимке Эйхмана возглавил лично директор МОССАД Иссер Харель. 11 мая 1960 года нацист был схвачен группой израильских агентов и вывезен в Израиль под видом заболевшего члена экипажа самолета «Эль-Аль». Эйхману был сделан укол транквилизатора.

Вот как вспоминал о похищении отца Николас Эйхман:

«…12 мая появился Дитер, мой брат, и сообщил: «Старик изчез!» Первая мысль: «Израильтяне!» Мы с Дитером помчались через Буэнос-Айрес в Сан-Фернандо, по дороге подняли по тревоге одного бывшего офицера СС, лучшего друга отца. Два дня мы напрасно искали его в полиции, в больницах и моргах. Тогда стало ясно, что его похитили. Группа патриотической немецкой молодежи вызвалась помогать нам. Бывали дни, когда до трехсот человек на велосипедах прочесывали город.

Другой приятель отца, тоже бывший эсэсовец, организовал слежку в портах и аэропорту. Не было ни одного причала, перекрестка на магистралях, ни одной железнодорожной станции, где бы не дежурил кто-то из наших.

Вожак молодежной группы предложил: