Владимир Зарвин - Идя сквозь огонь [СИ]

Для существа, преступившего черту людоедства, не существовало запретов, и боярин мог лишь догадываться, что замышляет хищник в людском обличии. Верхом легкомыслия было верить, что он прибился к воинству Радзивила в поисках славы.

Скорее всего, Махрюта лелеял какой-то корыстный план, во исполнение коего ему надлежало до поры следовать с войском самозванного Литовского Владыки.

Не ставил ли он целью похищение Эвы? На сей вопрос у Дмитрия не было ответа.

— Что не весел, боярин? — вырвал его из плена грустных раздумий Харальд. — Думы одолевают? Брось кручиниться! От того, что ты изводишь себя страхами за жизнь княжны, ей легче не станет!

— Ты же слыхивал, Щерба обещал защитить княжну от душегуба, — вмешался в разговор Газда. — Коли он дал слово, то не отступит!

— Не о том речь, что отступит, — грустно вздохнул Дмитрий, — однако ему неведом нрав Махрюты!..

— Что ж, он татей прежде не встречал? — обиженно фыркнул казак.

— Таких, как сей, видно, не встречал, — покачал головой Бутурлин. — Не часто сталкиваешься с теми, кто видит в тебе пищу…

— Ладно, боярин, будет нагонять страхи! — махнул рукой Харальд. — О деле нужно думать.

Запасы провизии у нас на исходе, а поймать и съесть, по примеру Махрюты, какого-нибудь бедняка нам совесть не велит!

Нужно где-то добыть крупы, мяса. Да и овес для лошадок не будет лишним!

— Насколько мне известно, поблизости должна быть деревня Милица, — ответил Бутурлин, — я о ней слыхивал от проезжих селян еще до того, как угодил в плен к душегубам…

— Что ж, деревня — это хорошо! — обрадовался датчанин. — Над головой у нас давно уже не было крыши. Отдохнем пару деньков в тепле, а заодно прикинем, как лучше вызволить из плена княжну. Согласен, боярин?

Дмитрий не возражал, тем паче, что наступали холода, а у спасенной ими девчушки не было ни теплой одежды, ни обуви.

— Ну, а коли все со мной согласны, тогда вперед, к Милице! — воскликнул бывший мореход. — Вот увидите, там нам будут рады!

Но датчанин ошибся. Большая, ухоженная деревня встретила путников хмуро и неприветливо.

Судя по всему, ее обитатели готовились к отъезду. В каждом дворе селяне грузилили скарбом телеги, повсюду слышался детский плач, причитания женщин и стариков, не желавших покидать родные места.

— Что творится, куда вы отъезжаете? — осведомился у первого встречного крестьянина Бутурлин.

— Напасть пришла! — горько вздохнул тот, укладывая на телегу клеть, с отчаянно визжащим поросенком. — Жили не тужили, а тут глянь — Радзивил пожаловал!..

— Ты толком молви, что сталось? — подступил к нему Газда. — Что Радзивил идет, нам и самим ведомо! Вы-то куда бежать собрались?

— Тебе-то что до нас, парень? — поморщился мужик. — Недосуг мне нынче языком плескать. Торопимся мы, али не видишь?

— Где ваш войт? — вопросил его Дмитрий.

— На площади, где ему еще быть! — мужик махнул рукой вглубь улицы. — Но от него ты узнаешь не больше, чем от меня!..

Оставив селянина, компаньоны двинулись в указанном направлении. Доехав до конца улицы, они вышли на небольшую площадь, заполненную возами с утварью. Успевшие собраться в дорогу крестьяне ждали здесь распоряжений старосты.

В дородном бородаче, дававшем наставления односельчанам, Дмитрий без труда узнал своего недавнего знакомого Авдея. Присутствовал здесь и его зять Северин, бывший ратник, лишившийся на войне глаза.

— Доброго вам дня, почтенные! — обратился к селянам Бутурлин. — Куда это вы все собрались?

— В леса, боярин, куда же еще! — ответил, узнав его, староста. — Сколько себя помню, никому наша Милица не мешала. А тут нагрянул княжич Радзивил и поклялся, что камня на камне от нее не оставит!

— Чем же вы его так прогневили? — полюбопытствовал Дмитрий.

— Не спрашивай! — досадливо махнул рукой Авдей. — Кабы мы и впрямь провинились, не так обидно было бы.

А то княжич осерчал на нашу весь без причины!

Вызвал меня да Северина, как старших, в стан. Молвит: «Выдайте моему войску харчей на три дня перехода да овса для конницы на неделю!»

Мы отвечаем: «помилосердствуй, Владыка! Все подати за полгода нами уплачены. Где возьмем столько, чтобы тебе угодить?

Если есть какой запас пищи, то его нам хватит лишь до конца зимы. А овса да прочих злаков и того меньше! Коли все твоим жеребцам скормим, весной нечего будет сеять!..»

Тут княжич и взбеленился. Стол ногой опрокинул, двинулся на нас с плетью.

«Вы, холопы, при Унии совсем от рук отбились! Так вот вам мое слово: коли до утра не привезете указанную меру зерна и прочей провизии, как Бог свят, сожгу вашу деревню дотла!»

Еще и плетями велел нас отстегать. Хорошо, что сквозь зипун, не так больно было!.. — Авдей болезненно поморщился, вспоминая княжий гнев.

— И что вы теперь намерены делать? — вопросил войта Бутурлин.

— А что тут поделаешь? — пожал плечами Авдей. — Отдать княжичу все, как он того желает, — значит, обречь себя на голодную смерть.

А не отдадим — он сожжет, как обещал, наши избы…

Вот мы и решили, что лучше уйдем со скарбом в леса. Уж как-нибудь пересидим мороз у костров в землянках, зато хоть от голода не околеем!

— Вот так и уйдете, оставив ваши дома на поругание самозванцу? — презрительно усмехнулся Газда. — Позволите татям сжечь то, что предки веками возводили?

— А что нам остается? — шумно вздохнул Авдей. — Плетью обуха не перешибешь! Не исполним того, что велит княжич, — без домов останемся, а выступим против него — головы утратим!

— Это смотря как выступать! — хмуро усмехнулся Харальд. — Помнится мне, Готланд не единожды отражал нашествие врагов с моря. А у Ганзы сил было поболее, чем у Радзивила!

— Да кто отражать-то будет?! — обескураженно развел руками войт. — Мы — народ мирный, оружия отроду в руках не держали. Да у нас и нет его, ты ведь помнишь, боярин, мы сказывали тебе в дороге…

— То, что оружия нет, не велика беда, — усмехнулся Дмитрий, — его смастерить можно. Распрямите косы, насадите на длинные древки топоры да вилы, чтобы сподручно было отбиваться от конных.

Забейте гвозди в цепы для обмолота зерна — вот вам и оружие против татар. Щиты нужны — выбейте донца из бочек да кадок, ремни к ним прикрепите. Долго такие доспехи не продержатся, но на одну битву вам их хватит!

Деревня обнесена частоколом, с трех осторон ее обступают болота. Как по мне, удобнее места для обороны не найти.

Вопрос в другом: хотите ли вы защищать землю предков или тщитесь надеждой отсидеться в лесах?

Боярин обвел взглядом собравшихся на площади крестьян. Среди них было немало дюжих мужей, но на каждого такого крепыша приходилось по трое ветхих старцев, подростков и мальчишек в возрасте до десяти лет.

Глядя на них, Дмитрий задумался над тем, имеет ли он право втравливать сих людей в войну с Радзивилом. Тем паче, что войско княжича численно превосходило население Милицы вдесятеро.