Андрей Бодров - История эпидемий [От чёрной чумы до COVID-19] [litres]

Группой французских ученых под руководством Дидье Рауля в конце 1990-х годов было проведено исследование останков жертв болезни, взятых из двух «чумных рвов» в Южной Франции, один из которых датируется 1348–1350 годами, другой – более поздним временем. В обоих случаях была найдена ДНК бактерии Y. pestis. Результаты были подтверждены еще в нескольких лабораториях в нескольких странах.

В результате исследования, опубликованного в журнале «Nature», было доказано, что современные штаммы имеют геном, на 99 % идентичный найденному у умерших от «Черной смерти», и тот же уровень вирулентности.

«Черная смерть» имела значительные демографические, социальные, экономические, культурные и религиозные последствия и даже повлияла на генетический состав населения Европы. А в Золотой Орде резкое сокращение населения привело среди прочего к политической нестабильности. Именно после этой пандемии ее влияние стало ослабевать, и уже в 1380 году, после «стояния на Угре», Русь перестала платить дань Орде.

Считается, что демографическая ситуация в Европе окончательно стабилизировалась лишь к началу XIX века – таким образом, последствия Черной Смерти ощущались в течение последующих 400 лет. Множество деревень опустело после смерти или бегства жителей, уменьшилось и городское население. Часть сельскохозяйственных угодий пришла в запустение, дело доходило до того, что волки, расплодившись в огромных количествах, стали во множестве встречаться даже в пригородах Парижа.

Эпидемия привела к изменению политических и экономических отношений. Например, если раньше в профессии ремесло передавалось строго от отца к сыну, то теперь цеха стали принимать к себе новых людей. Так же вынуждено было поступать и духовенство, значительно поредевшее за время эпидемии, а также врачи. За недостатком мужчин в сферу производства стали втягиваться женщины. Медицина вступила в новый этап своего развития. Недостаток рабочих рук позволял поденщикам, батракам и прислуге торговаться со своими работодателями, требуя для себя лучших условий труда и более высокой оплаты. Оставшиеся в живых зачастую оказывались в положении состоятельных наследников, получавших земли и доходы родни, скончавшейся во время великой эпидемии.

Флорентиец Маттео Виллани жаловался: «Просто народье ныне требует для себя самых дорогих и изысканных блюд, их женщины и дети щеголяют пышными платьями, принадлежавшими ранее тем, кто навсегда покинул этот мир. (…) В нынешнее время женская прислуга, неопытная и необученная, и вместе с ней мальчишки-конюшие требуют для себя, по меньшей мере, 12 флоринов в год, а самые наглые и 18, и даже 24, то же касается нянек и мелких ремесленников, зарабатывающих на хлеб своими руками, которым подавай ныне втрое больше обычного, и так же работники на полях, коих следует теперь снабжать упряжкой быков и зерном для посева, и работать они желают исключительно на лучшей земле, забросив прочую».

Из-за недостатка рабочих рук в сельском хозяйстве постепенно стала меняться структура производства, поля зерновых все чаще превращались в пастбища для скота, где один-два пастуха могли управляться с огромными стадами коров и овец. В городах дороговизна ручного труда с неизменностью привела к росту числа попыток механизировать производство, давших свои плоды в более поздние времена. Упали цена на землю и арендная плата, снизился ростовщический процент.

И в то же время вторая половина XIV века характеризовалась большой инфляцией и высокими ценами на продукты питания (в особенности на хлеб), так как с уменьшением количества работников в сельском хозяйстве уменьшилось и производство. В 1351 году Парламент Англии принял Статут о рабочих, запрещавший платить наемным рабочим больше, чем то было принято до эпидемии. Росли налоги, принимались «законы о роскоши», которые расписывали, кто что мог носить и во что одеваться. Так, в зависимости от положения ограничивались количество лошадей в упряжке, длина женских шлейфов, количество блюд, подаваемых на стол и даже количество плакальщиков на похоронах, однако эти законы мало где исполнялись.

В ответ по всей Европе прокатились бунты против налоговых ведомств и против правительств, с жестокостью подавленные, однако все же в экономике быстро перешли от барщинных повинностей к арендным отношениям в господском хозяйстве.

В церкви количество священников и монахов сократилось едва ли не на 40 %, пустовало огромное количество церквей. Пришлось снижать требования к кандидатам, определять на места молодых и зачастую не образованных должным образом священников. Ожили старинные суеверия, ранее запрещавшиеся церковью, вера в заговоры, вмешательство дьявола в повседневную жизнь и ведьмины чары. Само понятие шабаша ведьм окончательно закрепилось в сознании средневекового человека в годы «Черной смерти».

В течение следующих столетий чума не уходила окончательно, вплоть до XV века эпидемии вспыхивали то там, то здесь каждые 6–12 лет, а порой и чаще. Так, «вторая чума» (pestis secunda) в 1361 году в Англии унесла с собой до 20 % населения. В 1363 году во Франции появилась «горная чума», ударившая по районам, которые ранее пощадила Черная смерть. Английская эпидемия 1369–1371 годов погубила 10–15 % оставшихся. В 1369 году в Англии вспыхнула «третья чума» (pestis tercia) – после окончания эпидемии Черной смерти и до конца XIV века страшная болезнь посетила острова 6 раз.

Между 1536 и 1670 годами частота эпидемий упала до одной на каждые 15 лет, унеся лишь во Франции за 70 лет (1600–1670) около 2 миллионов жизней. Среди них 35 тысяч пришлось на «Великую чуму в Лионе» 1629–1632 годов. Были еще итальянская эпидемия 1629–1631 годов, «Великая эпидемия Лондона» (1665–1666), «Великая эпидемия Вены» (1679), «Великая эпидемия Марселя» в 1720–1722 годах и чума в Москве в 1771 году.

Путь для успешного продвижения бледной трепонемы проложила чумная палочка. После пандемии «черной смерти» выжившие торопились насладиться жизнью. Люди не пытались избегать прегрешений, поскольку ясно видели, как чума уносила и грешников, и праведников, и ни в чем не повинных детей, и священнослужителей.

В течение следующего века повсеместно в Европе распространились публичные дома. А в 1493 году Колумб вернулся на европейскую землю, захватив с собой не только подарки от индейцев, но и новых для Европы микробов.

Исследования, проведенные в начале XXI века, подтвердили, что бледная трепонема является порождением бактерий, зародившихся в Южной Америке. В результате ее мутаций в новой среде обитания она начала провоцировать уже не кожные заболевания, а сифилис. Моряки и солдаты, побывавшие на американском континенте, стали основными разносчиками опаснейшего вируса, и впервые в Европе эпидемия этой болезни вспыхнула в рядах армии.