Леонид Млечин - Главная тайна фюрера

Гитлер переживал не потому, что родственные чувства были для него так важны. Семью Гитлер не заводил. Родственников он подчеркнуто не любил, считал, что с родными ему не повезло. Его молоденькая племянница Гели Раубаль была единственной женщиной, которую он, кажется, любил, хотя и пытался скрыть эту сомнительную связь.

Публика давно судачила о более чем странных отношениях Гитлера с молоденькой племянницей. Но лишь узкий круг посвященных знал, что хорошенькая и экзальтированная Гели почти полностью овладела его мыслями и чувствами. Можно сказать, что в его жизни был только короткий период, когда в нем — впервые! — вспыхнула настоящая страсть — и то в довольно противоестественной форме, потому что роман между дядей и племянницей — это нечто предосудительное, почти инцест.

Гели Раубаль сыграла в жизни Адольфа Гитлера более важную роль, чем известная всем Ева Браун. Как выразился человек, хорошо знавший Гитлера, «Гели — это была опера, а Ева — это оперетка».

Смерть Гели Раубаль в определенном смысле оказалась роковой для миллионов европейцев. Адольф Гитлер лишился женщины, которая пробуждала в нем хоть какие-то человеческие чувства.

В 1928 году будущий вождь гитлерюгенда Бальдур фон Ширах пригласил Гитлера на рождественскую вечеринку, устроенную студентами-нацистами в банкетном зале одного из мюнхенских отелей. Ширах не ожидал, что Гитлер придет:

«Но он внезапно появился среди нас. Я редко видел его таким счастливым. В его голосе звучала гордость и нежность, когда он представлял девушку:

— Моя племянница, фрейлейн Раубаль.

Девушка, стоявшая рядом с Гитлером, была среднего роста, с хорошей фигурой, темными волосами и живыми карими глазами. Ее округлое лицо слегка покраснело от смущения, когда она вошла и поняла, каким сюрпризом оказалось ее появление. Я долго ее разглядывал, не потому, что на нее было приятно смотреть, а потому, что удивительно было видеть молоденькую девушку рядом с Гитлером».

Брюнетка с карими глазами, Гели была красива юношеской красотой. Открытая, веселая, всегда готовая рассмеяться. Гели была теплым, тактичным, преданным человеком. Ей можно было открыться. Фюрер боялся насмешек, но она смеялась не над ним, а вместе с ним. Большой ребенок, она почти не носила украшений — только золотую свастику, подаренную Гитлером.

Правда, Гели Раубаль политикой не интересовалась. Она не читала книгу Гитлера «Майн кампф», не ходила на митинги и демонстрации. Она хотела жить и наслаждаться жизнью. Пока ее не нашли с пулей в груди.

Приехала полиция. Слуги рассказали, что утром Гели не отзывалась на стук, комната была заперта. Когда выяснилось, что пропал пистолет, который Гитлер держал в своей комнате, слуги забеспокоились. В десять утра они взломали дверь и обнаружили тело Гели Раубаль на полу.

Гитлер уверял, что он в момент самоубийства находился в Нюрнберге. Главная забота нацистов состояла в том, чтобы избежать скандала и свести объяснения с полицией и прессой к минимуму. В квартире собралось все окружение фюрера — Грегор Штрассер, Рудольф Гесс, Макс Аманн, Франц Шварц и Бальдур фон Ширах. Они обсуждали, как быть. Ширах позвонил Адольфу Дреслеру в пресс-службу Коричневого дома и велел сказать прессе, что Гитлер глубоко скорбит из-за самоубийства племянницы.

Потом они задумались, правильно ли поступили.

Ширах перезвонил Дреслеру:

— Скажите прессе, что это был несчастный случай.

Между двумя звонками прошло двадцать пять минут, и старательный Дреслер уже подготовил сообщение для прессы. Так что изменить объяснение причин смерти было уже невозможно. Тогда стали думать, чем объяснить ее самоубийство. Решили, что она впала в депрессию из-за того, что у нее не получалось стать певицей.

Потом все разошлись, кроме Франца Шварца, одного из старых членов партии, который был членом городского совета Мюнхена и казначеем НСДАП. Шварц являлся важной фигурой для двух инспекторов уголовной полиции, присланных расследовать дело.

Слуги рассказали полиции, что утром Гели не отзывалась, комната ее была заперта и пропал пистолет, который Гитлер держал в своей комнате. Дверь оказалась запертой изнутри, ключ торчал в замке. В десять утра они взломали дверь и обнаружили тело Раубаль на полу. Приехал полицейский врач, который засвидетельствовал, что она застрелилась накануне вечером, 18 сентября 1931 года. Слуги подтвердили, что в пятницу Гитлер ушел за пятнадцать минут до ее прихода, так что он ни при чем.

Газеты сообщили о смерти девушки и о том, что причины смерти неясны. Социалистические газеты, правда, намекали, что у нее вышел жестокий спор с Гитлером и на ее лице обнаружены следы ударов.

Смерть Гели была для Гитлера потрясением. 24 сентября его с Герингом ждали на двух митингах в Гамбурге. Герингу пришлось выступать одному. Фюрер был в депрессии, боялся газет, которые писали о Гели. Утром 22 сентября он казался сломанным человеком. При каждом упоминании о Гели он начинал плакать. Этот нервный срыв показал, как трудно ему владеть собой. Он был невротиком, который с трудом одерживал победу над собственной натурой.

Рядом с ним остался фотограф Генрих Гофман. Водитель Юлиус Шрек отвез их обоих в дом издателя партийной газеты Адольфа Мюллера, откуда все уехали. Шрека тоже отослали. Он шепнул Гофману, что забрал пистолет фюрера. Вечером Гитлер отказался от еды, всю ночь ходил по своей комнате. И на следующий день тоже ничего не ел. Ходил и думал. Он боялся следствия, ареста, суда.

Для Гели Адольф Гитлер был первым взрослым мужчиной. Для Гитлера она оказалась первой женщиной, которой он не боялся. Между ними возникло нечто вроде романа. Гели Раубаль росла без отца, в нищете, ничего не видела и не знала. В новой жизни она быстро расцвела. Гитлеру льстило, что он появляется в компании очаровательной девушки, привлекающей всеобщее внимание. Жены товарищей по партии ей и в подметки не годились.

Гели было приятно оказаться в центре внимания вместе с фюрером. Его фотографии часто появлялись в газетах, его все узнавали. Он стал модной фигурой, все хотели с ним познакомиться и поговорить. Усики и спадающая на глаза прядь — спутать его было невозможно. Ханфштенгль уговаривал его отрастить полноценные усы или сбрить этот жалкий клок волос, а то на расстоянии можно подумать, будто он плохо высморкался. Адольф Гитлер обиженно ответил, что он сам создает моду — скоро другие люди будут подражать его манере и отращивать такие усики.

Гитлер никогда не посвящал работе весь день. Он приезжал в Коричневый дом в одиннадцать часов или в полдень, заставляя людей ждать его часами. Партийные секретари жаловались, что не могут получить аудиенцию, что фюрер не находит времени для важных дел. Он не считал себя обычным государственным деятелем, обязанным исполнять свои обязанности. Он сравнивал себя с великими — Александром Македонским, Цезарем, Наполеоном.