Николай Свечин - Повседневная жизнь петербургской сыскной полиции

Когда великий князь уже жил в Ташкенте, его мать, Александра Иосифовна, сделала ему подарок, прислав мраморную скульптуру полуобнажённой женщины с яблоком в руке работы Томаза Солари. Ныне она украшает Ташкентский музей изобразительных искусств.

– раскрытие кражи из Исаакиевского собора большого наперсного креста;– раскрытие пяти краж в денежной экспедиции СПб. почтамта на сумму более 100 000 рублей. По всем означенным делам похищенное было отыскано полностью и виновные обнаружены;

– раскрытие кражи из Госбанка денежных купонов, которых было заявлено на 37 000 рублей, найдено же в келье у монаха Лавры на 75 000 рублей (за раскрытие этого дела Кирилов получил от императора 1000 рублей) {268} 268 ГАРФ. Ф. 102. Оп. 16. 1-е делопроизводство. Д. 828. 1896. .

Почему Г.Г. Кирилов покинул Сыскное и где служил (и служил ли?) с апреля 1877 года по сентябрь 1878 года, пока неизвестно.

4 августа 1878 года в Петербурге на Михайловской площади был убит шеф жандармов и глава III Отделения Его Императорского Величества канцелярии генерал-лейтенант Николай Владимирович Мезенцев (1828–1878). Революционер-народник Сергей Михайлович Степняк-Кравчинский (1851–1895) ударил сановника кинжалом и сумел скрыться вместе с товарищем на поджидавшем их экипаже. Мезенцев добрался домой, но рана его оказалась смертельной, в тот же день он скончался. А Степняку-Кравчинскому удалось выехать за границу.

По рекомендации министра внутренних дел Александра Егоровича Тимашева (1818–1893) коллежский советник Григорий Григорьевич Кирилов был приглашён на должность чиновника особых поручений при III Отделении для заведования полицейской агентурой внутри империи при производстве розысков убийц Мезенцева. В ходе расследования Кирилов обнаружил конспиративную квартиру народовольцев, в которой оказалось несколько нелегальных лиц из числа руководителей подпольного движения, огромный склад произведений подпольной печати, большое количество ручного оружия, причем упомянутые лица оказали сопротивление жандармам.

Впоследствии Г.Г. Кирилов был назначен старшим чиновником особых поручений с оставлением за ним прежних обязанностей и с присоединением заведования заграничной агентурной частью. На 1 января 1880 года он уже статский советник (однако следующий чин – действительного статского советника – он так и не получит). Г.Г. Кирилов был двукратно командирован за границу: первый раз вместе с полковником Николаем Михайловичем Барановым (1837–1901) для оценки предлагавшихся русскому правительству за полмиллиона франков политических документов революционной организации; второй – для предупреждения ввоза из-за границы преступных снарядов, за что получил орден св. Анны 2-й степени, минуя орден св. Владимира {269} 269 Там же. .

Полковник Н.М. Баранов в марте 1881 года (после убийства Александра II) был назначен петербургским градоначальником. А вот карьера статского советника Г.Г. Кирилова в 1881 году завершилась. Причиной стал невзрачный чахоточник-очкарик Николай Васильевич Клеточников (1846–1883), которого Кирилов имел неосторожность принять на службу.

Николай Васильевич родился в семье архитектора Пензенской казенной палаты. В 1864 году он поступил на физико-математический факультет Петербургского университета, однако в 1866 году врачи признали у него чахотку, и учебу он бросил. Для поправки здоровья Клеточников отправился в Ялту, где поступил на службу. Получив в 1873 году небольшое наследство, он «прожил» его за границей и вернулся оттуда с решимостью принять участие в революционной борьбе. Его землячки – слушательницы Бестужевских курсов – свели Николай Васильевича с членами Исполнительного комитета «Народной воли» Александром Дмитриевичем Михайловым (1855–1884) и Николаем Александровичем Морозовым (1854–1946).

Из воспоминаний Н.А. Морозова:

«Мы пришли вместе и после четверти часа общего разговора были оставлены девушками наедине с приезжим.

– Я хотел бы принять участие в каком-нибудь опасном предприятии, – сказал нам Клеточников совсем просто.

Михайлов задумался.

– Пока мы ничего такого не можем вам предложить, – сказал он. – Надо немного выждать. А вот не согласились бы вы оказать нам очень ценную услугу? Здесь есть одна подозрительная дама. Она содержит меблированные комнаты и не сдает их никому, кроме учащейся молодежи, говоря, что любит молодежь и ее идеалы, а между тем редко кто доживает у нее до конца зимы, не будучи арестован или сослан. Все это очень подозрительно. Как раз на днях там были арестованы две курсистки, и они пишут нам контрабандой из тюрьмы, что, судя по вопросам, никто другой не мог их выдать, кроме слащавой хозяйки. Не можете ли вы на время поселиться у нее и понаблюдать за нею?

– Очень охотно! – ответил Клеточников, и, взяв адрес Кутузовой, как называлась подозрительная дама, он на следующий же день как будто случайно поселился у нее в освободившейся благодаря аресту комнате.

Так просто и малообещающе началось одно из важнейших дел «Земли и воли». Целых две или три недели, казалось, не было никаких результатов от усилий Клеточникова приобрести откровенность хозяйки, но ее симпатию получил он очень скоро и притом таким незамысловатым способом, что нам потом было смешно даже вспомнить.

[Анна Петровна] Кутузова была страстная любительница поиграть в карты, непременно на деньги, и вдобавок жадна до малейших выигрышей.

Заметив ее слабость, Клеточников каждый вечер резался с ней в карты, несмотря на страшную тоску от такого глупого занятия, и проигрывал ей рубля по два, притворяясь волнующимся и удивляющимся ее счастью и ловкости.

Скоро вечер, проведенный без ее вечного партнера, стал ей казаться нестерпимым, а заметивший это Клеточников все больше и больше стал выражать сожаление, что даром приехал в Петербург, так как обещанного места в здешнем земстве, по-видимому, совсем не удастся получить.

– Еду обратно в провинцию, – начал заявлять он ей каждый вечер. – Здесь и дух-то у вас всех какой-то либеральный, не по мне. Даже вот и вы, серьезная и умная женщина, а все же сочувствуете этим разбойникам!

Она же всегда защищала нас.

Наконец проиграв ей как-то сразу десять рублей, он сказал:

– Нет! Кончено! Прощайте! Завтра же еду в Новочеркасск. Рассчитаемся! Сколько я вам должен за квартиру?

– А что если бы я вас устроила? – таинственно заметила Кутузова, будучи не в силах перенести мысли, что из ее рук вырвется такой жилец.

– Но где же вы можете? – спросил он. – Ведь у вас нет знакомых, кроме этих стриженых курсисток, с которыми мне противно даже встречаться.