Анатолий Терещенко - Переписчики истории. Мифы о Катыни

Ленин в это время не раз замечал, что надо считаться с политическим реализмом — образованием рядом с Советской Россией буржуазных национальных республик. По его мнению, это являлось поворотным пунктом во всей внешней политике молодого государства. Он имел в виду, конечно же, и Польшу, которая в результате развала Царской России обрела независимость. Казалось бы, они (поляки) должны были благодарить большевиков за этот дружественный акт, но получилось все наоборот. Произошло, опять-таки, по-польски неблагородно по отношению к новой, теперь уже Советской, России.

Сам по себе спор за влияние в регионе был вполне закономерен, что делало советскую внешнюю политику столь же прозрачной, как и политику другого государства. Однако не все было так гладко, как хотелось руководителям молодой Советской Республики.

Проходили одна за другой полосы сложных советско-польских взаимоотношений. Временной отрезок, очерченный периодом с 1918-го по 1939 год, с эпизодами необъявленных войн то со стороны Варшавы, то со стороны Москвы, слабо освещался на протяжении существования послевоенной советской историографии.

По всей вероятности, такое явление не случайно и появилось оно в силу «дружественных отношений» с ПНР, начиная с 1945-го и по 1991 год, когда кардинальные политические изменения коснулись как самой Польши, так и Советского Союза, который перестал быть опорой всего социалистического содружества. Не будем разбирать, по чьей вине это случилось. Но вернемся к истокам этих распрей.

Едва родившись, явно с гонором, польское государство обнаружило потребность в расширении своих границ и предъявил о территориальные претензии к Советской России. Надо сказать, что вообще, по мнению многих знатоков и специалистов в этом тонком вопросе, преувеличенная самооценка характеризует польский национальный характер.

В статье «Призраки польского гонора», опубликованной в «Литературной газете» № 53 от 2005 года, ее автор Ю. Васильков писал, что, пытаясь понять причины катастрофического упадка Польши в XVII веке, польские ученые выдвинули теорию, объяснявшую национальную трагедию… историческим опережением! Мол, как античный Рим пал под ударами варваров, так и Польша стала жертвой отсталости своих соседей.

Древний Рим и Польша. Как «скромно», не правда ли?

А дальше все больше и больше фанаберии. И все выше и выше взлет к мифическим небесам…

Историк Кохановский отмечал в 1917 году:

«Польское государство не могло в свое время существовать просто потому, что его дух должен был исторически противостоять благородством своим соседям».

Ему вторит современник Холоневский:

«Польша погибла, потому что при временном упадке своей духовной силы была политическим созданием несравненно более высокоразвитым по сравнению с тем, что его окружало».

В Польше всегда были наиболее популярны национальные герои двух видов: средневековые короли с их агрессивной экспансионистской политикой и вожди всевозможных народных восстаний.

Содержанием как тех, так и других являлась непримиримая борьба с соседями, прежде всего восточными — украинцами, белорусами и россиянами (тогда малороссами, белорусами и великороссами).

Вплоть до XVII века Польша всеми способами пыталась захватить ведущие позиции на своих восточных рубежах и помешать государственному становлению России, но далее Литвы и Западной Малороссии (Галиции) хотя бы временный успех распространить не сумела в силу политического неумения и военного бессилия. Попытка зацепиться за Москву в 1602 году тоже бесславно провалилась. Лжедмитрии потерпели позорное фиаско. Польское войско бежало из Московии под натиском народных восстаний.

В XVIII веке монархам-правителям Австрии и Пруссии надоела бестолковая и бесконечная суета вокруг Речи Посполитой, и они склонили Екатерину II «ради общеевропейского спокойствия» произвести раздел Польши между своими уже сформировавшимися к тому времени государствами.

Но не Россия и не ее императрица были виновны в разделе Польши, приведшему к утрате ею на длительное время государственности. Ученые популярной в Польше Краковской исторической школы признавали:

«Не границы и не соседи, а только внутренний разлад довел поляков до потери государственного существования».

Это голос людей, знающих дело — профессионалов-историков.

Да и сам польский народ дал точную характеристику своим бедам в известной поговорке: «Польска нежондом стой» — «Польша на неуправляемости держится». Эту управленческую бестолковость она подтвердила в ходе войны с Германией в 1939 году, когда степень неуправляемости в правительстве и в армии достигли уровня хаоса, о чем будет еще сказано ниже.

Сегодня этот опыт хочет повторить Украина, с вожделением бросаясь в объятия Запада. Как бы не получилась трагедия подобного развала страны из-за амбициозных политиков, не видящих ничего дальше собственного носа. Кому нужны бедняки с этническими и территориальными гирями, с отсутствием энергоресурсов и новых технологий?! Западу нужны рабы, а самое главное — украинский чернозем. А его много — 20 % от мировых запасов! Вот почему они подтолкнули молодого и неопытного президента Зеленского предложить идею продавать землю.

Но если вместо политиков правят политиканы, то страна сталкивается с бедами. Так было, есть и будет всегда! Таким политикам есть смысл держать на столах трактат Никколо Макиавелли «Государь». Он дает в нем точные рецепты.

Моим землякам надо сначала встать на ноги: поднять лежащую на боку промышленность, запустить остановленный сельскохозяйственный механизм, дать труженикам рабочие места, повысить уровень благосостояния простого народа, наладить добрососедские отношения с братскими государствами — Белоруссией и Россией, а потом можно делать, но только с умом, то, что задумано. Те же проблемы стоят и перед Россией.

Евросоюз никуда не убежит, он пригласит к себе, в свою семью, но только тогда, когда людям на той же Украине будут гарантированы свобода, благополучие и спокойствие.

И еще одна немаловажная деталь: в истории взаимоотношений четко прослеживается желание русских царей найти способы строительства национального государства на общих путях с Россией.

После раздела Польши и вхождения ее в качестве Царства Польского в состав Российской империи Екатерина II делала практически все для того, чтобы, выражаясь современным языком, с достоинством «встроить» новый «субъект федерации» в корону Империи.

Именно поэтому и в дальнейшем российские императоры и цари осыпали всевозможными поблажками «горделивых ляхов», переживающих за свой куцый и урезанный суверенитет.