Леонид Млечин - Самая большая тайна Гитлера

– «Миф» Розенберга, – много позже пренебрежительно говорил Гитлер за ужином в ставке «Волчье логово», – не следует рассматривать как произведение, выражающее официальную точку зрения партии. Я в свое время категорически отказался считать эту книгу как бы вышедшей из-под пера папы партийной идеологии. Меня только радует, что, собственно, одни лишь наши противники разбираются в содержании этой книги. Я тоже прочел лишь несколько страниц, поскольку понять ее довольно трудно.

Тем не менее в Третьем рейхе «Миф XX столетия» издали общим тиражом в миллион экземпляров. Сочинение Розенберга уступило по тиражу только «Майн кампф». Гитлер поручил Розенбергу руководить внешнеполитической деятельностью партии и назначил уполномоченным по надзору за духовным и мировоззренческим содержанием системы партийного образования и воспитания. В Германии существовал единый партийный день, когда все члены партии занимались в системе политического просвещения. Розенберг создал Центральный исследовательский институт по вопросам национально-социалистической идеологии и воспитания.

С началом Второй мировой войны появился так называемый «штаб Розенберга», который занимался вывозом с оккупированных территорий культурных ценностей. Летом 1941 года Альфред Розенберг возглавил новое имперское министерство по делам оккупированных восточных территорий. Ему подчинялись рейхскомиссариат «Остланд» (административный центр – Рига), который контролировал территорию Прибалтики и Белоруссии, и рейхскомиссариат «Украина» (административный центр – Ровно). Розенберг сформировал аппарат еще трех рейхскомиссариатов – «Москва», который должен был ведать территорией Центральной России до Урала, «Кавказ» и «Туркестан» – для управления Средней Азией. Но благодаря мужеству бойцов и командиров Красной армии сотрудники этих рейхскомиссариатов так и не сумели приступить к исполнению своих обязанностей.

Прибалтийские немцы и те русские эмигранты, которые были германофилами и обосновались после гражданской войны в Германии, безусловно внесли свою лепту в формирование идеологии национально-социалистической партии. Нацисты эксплуатировали страх перед большевистской революцией, которая вслед за Россией может произойти и в Германии.

В одной из первых листовок национальных социалистов говорилось: «Вы хотите дождаться, чтобы в Германии, как в России, в каждом городе начала действовать большевистская чрезвычайка? Вы хотите увидеть в каждом городе тысячи людей, повешенных на фонарях? Вы хотите увидеть трупы своих жен и детей?»

В реальности страх перед большевистской революцией в Германии быстро прошел. Главной питательной почвой национального социализма были внутриполитические причины, ненависть к республике, демократии и либерализму. Но практика сталинского реального социализма создавала чудесное алиби для гитлеровцев, которые обещали спасти Германию от коммунизма. В главной нацистской газете «Фёлькишер беобахтер» было опубликовано письмо двадцати двух вернувшихся из Советской России рабочих, которые писали, что Россия стала адом для рабочих и крестьян.

2 марта 1933 года Гитлер выступал во Дворце спорта:

– Устранил ли марксизм нищету там, где он одержал стопроцентную победу, в России? Миллионы людей умерли от голода в стране, которая могла бы стать житницей для всего мира. Советские марксисты говорят о «братстве». Знаем мы это братство! Сотни тысяч, даже миллионы людей были убиты во имя этого братства. Еще они говорят, что превзошли капитализм. При этом капиталистический мир должен давать им кредиты, поставлять оборудование для заводов, предоставлять им инженеров… А систему труда на лесозаготовках в Сибири я мог бы рекомендовать тем, кто грезит об этом строе в Германии…

Очень скоро фюрер устроит в Германии куда худший режим и убьет многие миллионы людей.

Веймарской послевоенная Германия называется потому, что 31 июля 1919 года в городе Веймаре, где когда-то творили Гете и Шиллер, Национальное собрание приняло новую конституцию, вполне демократическую и либеральную. Такой конституции у Германии еще не было.

Веймарская республика сохранила федеральную структуру бисмарковского рейха. Она состояла из союзных государств, земель и вольных городов. Центральное правительство занималось внешней политикой, военными делами, таможенным и налоговым законодательством. Семнадцать земельных правительств ведали юстицией, правоохранительными органами, образованием, здравоохранением и вообще повседневной жизнью граждан. Самой крупной была Пруссия с населением тридцать восемь миллионов человек – две трети населения всей Германии.

В 1922 году социал-демократическое правительство утвердило государственным гимном песню «Германия, Германия превыше всего на свете…». Слова написал поэт Гоффман фон Фаллерслебен (1789–1874). Президент страны Фридрих Эберт высокопарно сказал:

– Этот гимн будет сопровождать нас на трудной дороге к лучшему будущему.

После 1933 года нацисты запретили третий куплет гимна, где речь шла о единстве, справедливости и свободе. В 1951 году третий куплет вернули, запретили, напротив, первый и второй со словами «Германия превыше всего»…

Четырнадцать лет Веймарской республики не похожи ни на какую другую эпоху в истории немцев. В сфере культуры это было временем фантастического подъема. Но в тот момент немцы не могли этого оценить. Культурная и научная жизнь Германии между двумя войнами была блистательным успехом. Это эпоха экспрессионизма и экзистенциализма, время Альберта Эйнштейна, Томаса Манна и Бертольта Брехта, додекафонической музыки, дирижерского искусства Отто Клемперера и театрального – Макса Райнхарда.

Берлин становится одной из культурных столиц мира, на равных соревнуясь с Парижем. Веймарская республика с симпатией относилась ко всему новому в искусстве и жизни.

Но даже самые талантливые берлинцы не понимали, в какое плодотворное время они живут, не ценили республику. Общество раскололось. Одни питали надежды на радикальное переустройство жизни. Другие мрачно за ними наблюдали. Охваченная стремительным ритмом городской жизни интеллигенция не замечала другую сторону реальности – безработицу, инфляцию, нищету. «Время мчится на автомобиле, но ни один человек не в состоянии им управлять», – пророчески замечал писатель Эрих Кёстнер.

Особенно безумным казалось повальное увлечение танцами. Клаус Манн описывал это так: «Миллионы бешено жаждущих наслаждений мужчин и женщин толкутся в джазовом забытье. Танец становится манией, навязчивой идеей, культом. Биржа скачет, министры спотыкаются. Инвалиды войны и разбогатевшие на ней спекулянты, кинозвезды и проститутки – все вывертывают руки в чудовищной эйфории. Танцуют голод и истерию, страх и жадность, панику и ужас…»