Лев Фёдоров - Микроубийцы из пробирок. Щит или меч против Запада

Ну а чтобы о выбросе биологического оружия не догадались жители своей страны и разведки «вероятного противника», КГБ провел тотальное изъятие всех документальных материалов — медицинских карт, списков и личных записей медицинского и любого иного персонала [17, 20, 21]. Эта операция не обошлась без обысков у высокопоставленных медицинских руководителей Свердловска [33].

Из практики заметания следов:

«В кабинет зав. облздравотделом явился начальник областного УКГБ с пистолетом и в сопровождении двух крепких ребят с наручниками. В мешки сгрузили из сейфа все до одной истории болезни, дневники, карты и отчеты по язве.

Опыт двухмесячной работы, уникальная практика спасения безнадежных больных (удалось ведь вытянуть нескольких человек!) были навсегда похоронены в недрах КГБ» [33].

Впоследствии изъятые документы не возвратились в нормальный оборот. Упоминается об их сожжении [21, 27]. В частности, последние оставшиеся документы были уничтожены в соответствии с постановлением СМ СССР от 4 декабря 1990 года № 1244-167 за подписью Н. И. Рыжкова «О работах по спецпроблемам» [27, 33].

Краеугольный камень в информационную блокаду заложили очень высокие должностные лица (и явно «светочи научной честности») советской эпидемиологии В. Н. Никифоров и И. С. Безденежных, которые закрепили «мясную» версию в более чем популярной статье в серьезном научном журнале: «Спорадическим заболеваниям сибирской язвой в одной из районов Свердловска предшествовала вспышка сибирской язвы среди сельскохозяйственных животных в индивидуальных хозяйствах прилегающих районов». Разумеется, легочная форма в статье вообще не обсуждалась. Не упоминалась и масштабная смертность людей, отмечались лишь «единичные заболевания сибирской язвой среди людей» [219].

В рамках информационной блокады до 1990 года в советскую печать не был допущен ни один серьезный материал о событиях 1979 года. Даже в ответ на официальный запрос народного депутата министр обороны СССР маршал Д. Т. Язов в письме от 2 июня 1990 года писал исключительно о «мясном», происхождении болезни, подчеркивая, что в военном городке «патогенные микроорганизмы не используются» [25] (впрочем, впоследствии бывшего министра дезавуировал военно-биологический генерал В. И. Евстигнеев, снизошедший до признания «всего нескольких ампул возбудителя сибирской язвы» [68]).

На Западе происходило то же самое. Респектабельный советский генерал-академик П. Н. Бургасов вовсю озвучивал «мясной» миф в зарубежных странах [10, 21], и, что удивительно, он был воспринят благосклонно [159].

В связи с этим стоит напомнить, что еще в 1926 году энтузиаст биологической войны Красной армии Я. М. Фишман в своем докладе в РВС ответственно успокаивал: «Болезнь, вызываемая бактерией “АВС” [так в те годы в секретных документах шифровалась сибирская язва. — Л.Ф.], распространена и в нормальное время среди домашнего скота. Человек редко ей заражается, так как болезнь эта в отношении людей не эпидемична» [90]. Так что и специалист по сибирской язве, советский генерал-академик П. Н. Бургасов [222], и его зарубежные, в первую очередь американские [159], слушатели очень уж хотели не отступать именно от «мясной» версии свердловской беды.

Второй этап

Впрочем, в шитье таких сложных узоров не всегда удается скрыть белые нитки. Одной из «ниток» была байка, с помощью которой во время своего визита в США в 1988 году генерал П. Н. Бургасов пытался оживить «мясную» версию. Он рассказал про изготовителей костной муки на Арамильском мясоперерабатывающем комбинате в одном из сельских районов Свердловской области, которые будто бы не заметили костей зараженной сибирской язвой коровы, ну и т. д. Неудобство состояло, однако, в том, что этот участок области, в отличие от самого Свердловска, не был закрыт для посещения иностранцами. Это промашка завершилась тем, что корреспондент «The Wall Street Journal» задал несколько прямых вопросов обитателям тех мест. Как оказалось, в деревне Арамиль вообще нет мясоперерабатывающего комбината. Что касается комбината хлебопродуктов, то он не производит костную муку, а потребляет ее, причем без ущерба для сограждан [155].

Так несостоятельность «мясной» пропагандистской версии стала очевидной для недоверчивого Запада.

В СССР «мясная» версия лопнула в ту же историческую эпоху — после того, как в 1990–1991 годах во взбаламученной переменами стране на страницы печати попали первые сомнения специалистов. Авторы статей, менее скованные цензурой и особенно самоцензурой, начали излагать более реальную картину событий 1979 года [17, 18, 25]. Они и сообщили о выбросе биологического оружия из военного городка Свердловск-19, а также о его сексо-избирательном действии.

Вследствие возникших изменений в общественном мнении в 1991–1992 годах КГБ СССР/России ввел в действие второй этап операции пропагандистского прикрытия. Теперь выброс патогенного облака из вентиляционной системы Свердловска-19 не отрицался. Однако при этом все время подчеркивалось, что речь идет будто бы о небольших количествах возбудителя сибирской язвы, которые оказались у военных биологов исключительно в связи с оборонными работами, в том числе работами по созданию вакцины против сибирской язвы.

В число «активных мероприятий» КГБ/ФСБ по продвижению второго этапа входила серия почти правдивых (хотя и противоречивых) публикаций в «Известиях» [20–24]. В Свердловске был создан документальный телефильм «Генералы и сибирская язва», имитировавший глубину и честность при изучении прискорбных событий. В печати России пронесся шквал заказных публикаций на темы «сибирской язвы» и «оборонных работ», откуда заинтересованные зарубежные ведомства могли узнать много нового и интересного для себя. Например, о том, что после 1979 года оборудование и персонал из Свердловска были вывезены куда-то в мифическое место под Иркутском [21], а не во вполне реальные учреждения военно-биологического комплекса — в Сергиевом Посаде и Кирове, Степногорске и Оболенске. Вскоре дезинформацию пришлось опровергать [22].

Неплохо поработал на вторую версию операции прикрытия и Б. Н. Ельцин, который в бытность свою первым секретарем Свердловского обкома КПСС «абсолютно честно» не знал о существовании в своей вотчине секретного военно-биологического центра. Не говоря уж о существе проводившихся работ. Разумеется, подобные заявления Б. Н. Ельцина нельзя принимать всерьез. Именно он и только он один из всех высших руководителей области имел право и обязанность знать о государственных секретах столь высокого уровня, как биологическое оружие — больше они не доверялись никому, даже второму и третьему секретарям обкома. А помогал ему самый секретный отдел Свердловского обкома КПСС — оборонный.