Елизавета Дворецкая - Княгиня Ольга. Пламенеющий миф [litres]

И вот почему. Если же мы предположим, что именно Ольга была носительницей прав на киевский стол, то и она, и ее сын – наследник той и другой династии – могли иметь статус соправителей Игоря. Мы не знаем, каким образом Игорь после смерти Олега занял его место (и первый ли он там был), но вполне возможно, что именно такой компромисс в итоге был достигнут при заключении брака между представителями двух династий: «Игоревичей» и «Олеговичей»

За примером им далеко ходить было не надо: у византийских императоров институт соправительства был очень развит. Всходя на престол, очередной август короновал как соправителя своего сына, и это предотвращало волнения в случае внезапной смерти: один василевс умирал, но на престоле оставался другой, уже коронованный. Причем возраст младшего соправителя на момент коронации роли не играл. В эпоху Игоря в Византии семейная ситуация на престоле была такова: Константин VII (известный как Багрянородный) был наследником престола от рождения (Македонская династия). Роман I Лакапин вышел из низов и трона достиг путем политической карьеры: он выдал свою дочь Елену за юного наследника и уже после этого добился для себя титула августа-соправителя. То есть на престоле с равными правами сидели представители двух разных династий, связанные через брак. Сложилась эта ситуация в 920 году – лет за пятнадцать до предполагаемой даты брака Игоря и Ольги, но это была живая в их эпоху политическая реалия.

Но это было еще не все. Роман короновал в качестве соправителей троих своих сыновей: Христофора, Стефана и Константина. Христофор умер в 931 году, однако до того София, его жена, носила титул августы, наравне с его сестрой, Еленой. Итого семь персон – пятеро мужчин и две женщины как носители высших титулов в империи одновременно. Так что семья из трех человек на киевском столе – это еще было скромно.

Если мы допустим, что Ольга и Святослав были соправителями Игоря еще при его жизни, то это объяснит многое: и то, что они в порядке исключения (а не обычая) имели собственных послов, и то, что после смерти Игоря ни о какой борьбе между претендентами неизвестно. Смены власти как таковой после гибели Игоря не произошло, из троих соправителей остались двое и дальше делали свое дело. Это же объясняет и необычайно долгое пребывание Ольги у власти даже после того, как сын вырос. Дело не в том, что она была властолюбива и даже узурпировала права сына и находилась с ним из-за этого в постоянной вражде. А в том, что ее статус не зависел ни от наличия в живых мужа-князя, ни от возраста другого соправителя – сына. Косвенный довод в пользу этой версии можно видеть в том, что летопись называет Вышгород Ольгиным городом, который получал треть древлянской дани. Это может означать, что княгиня имела свои державные полномочия, выходящие за пределы собственного княжеского хозяйства, должна была содержать какой-то военно-административный аппарат и получать часть государственных доходов для его обеспечения. (Увы, археологическая изученность Вышгорода за Х век не позволяет сделать более определенные выводы, какого характера это был в то время город.)

В.Каргалов описывает (в книге «Полководцы Древней Руси») модель не просто соправительства, а разделения власти между Ольгой и Игорем по сферам военной и гражданской. На другой же день после свадьбы юную княгиню увезли в Вышгород, где у нее был собственный двор и откуда она полновластно правила Русью, замещая почти постоянно отсутствующего в Киеве Игоря:

…Само собой получилось, что люди, отчаявшись дождаться князя Игоря, стали искать суда у княгини Ольги. Тиуны, озабоченные неотложными хозяйственными делами, знали дорогу к Ольгиному городку лучше, чем к красному княжескому двору в Киеве. Градники и древоделы приезжали к Ольге за советами, где рубить новые грады, а где подновлять старые, а потом и вовсе переселились со своими умельцами в Вышгород. В несокрушимых подклетях вышгородского двора, под присмотром Ольги, хранились самые цeнныe товары. В земляной тюрьме-порубе Вышгорода томились в тесном заключении лютые недруги князя Игоря, надзор за которыми опасно было доверить постороннему человеку…

Немного времени прошло, и Ольга крепко прибрала к рукам Киевскую землю, уже привыкла смотреть на нее как на свой большой двор, требующий хозяйского глаза, ключи от которого лyчше хранить на собственном поясе, не передоверяя никому…

Князь Игорь замечал, что люди все реже обращаются к нему с повседневными делами, и воспринял это как должное. Киевский дворец был ухожен даже лучше, чем раньше, кони на конюшнях сыты и веселы, холопы почтительны и одеты в чистое, подклети ломятся от запасов – чего еще желать? Постепенно он привык отсылать к Ольге докучливых просителей и жалобщиков, даже нaместников и своих мужей-дружинников, проевших раньше времени положенную им долю дани и просивших еще. Власть киевского князя как бы разделилась надвое: на войне предводительствовал Игорь, а внутренней жизнью огромной страны заправляла Ольга.

…На переломе исторических эпох князь Игорь и княгиня Ольга олицетворяли собой два различных общественных начала – родовое и феодальное, два образа жизни, два миропонимания. Игорю были близки отчаянная смелость и бесшабашность предводителя конной дружины, Ольге – рачительное упорство и расчетливость хозяина-вотчинника. Игорь остался в привычной для себя обстановке дружинных пиров, так походивших на прежние родовые братчины, набегов на соседние племена, коротких добычливых войн, а остальное было уделом княгини Ольги…

Художественно эта реконструкция выглядит вполне убедительно, но я бы не сказала, что в этой модели Игорь и Ольга олицетворяют два различных общественных уклада. Скорее это вполне семейное разделение труда, сфер влияния «в доме» и «вне дома», где хозяйка управляет хозяйством лично, не имея никакого руководящего аппарата из посторонних людей. Только хозяйство у нее стало размером от Балтийского моря до Черного…

Итак, можно допустить, что именно Ольга была родственницей и наследницей Олега Вещего. Но единственной ли? Не было ли других претендентов? Здесь мы вступаем на довольно зыбкую почву, но как будто кое-кто просматривается.

Некоторые обстоятельства говорят в пользу той концепции, что Ольга не была сиротой с точки зрения кровного родства. В источниках мелькают еще несколько предполагаемых членов этого рода, но опознать их мы можем лишь по наличию династических имен.

Первый из них – некий Хлгу, упомянутый в так называемом «Кембриджском документе», который представляет собой отрывок из письма неизвестного хазарского еврея Х века. В документе описывается нападение русов на хазарский город Самкерц (Самкрай), на Таманском полуострове. Предводитель их назван «Х-л-гу, царь Русии». «H-l-g-w, что, согласно правилам еврейской графики, может читаться Halgu (Halgo) или Helgu (Helgo)», – пишет П. К. Коковцев в работе «Еврейско-хазарская переписка». Разбитый греками «бежал он (русский князь – Е.Д.), и постыдился вернуться в свою страну, а пошел морем в Персию, и пал там он и весь стан его» [26] Перевод документа в этой же работе того же автора. . Из других источников, арабских [27] Ибн-Мискавейх, «Книга испытаний народов». , известно, что через два года, в 943 г. русы, вероятно, опять с согласия хазар прошли через Хазарию в Каспийское море и появились в Закавказье. Здесь они захватили крупный город на р. Курс – Бердаа, где и попытались обосноваться. Из этой попытки ничего не вышло, так как местные жители оказали упорное сопротивление, и в одной из битв предводитель русов (там не названный по имени) погиб.