Олег Хлобустов - История службы государственной безопасности. От Александра I до Сталина

«Гласность весьма полезна и необходима для нашего дела», — подчеркивалось в редакционной статье «Наш журнал», помещенной в первом его номере, датированном 22 сентября 1918 года. В ней отмечалось также: «Приступая к изданию настоящего „Еженедельника“, редакция ставит своей целью ряд задач, которые вытекают из самого хода русской революции, которая обусловливает создание и работу таких органов, как Чрезвычайные комиссии, нуждающиеся в связи и руководстве, в выработке общих планов и энергичном проведении последних. Таковым органом должен являться наш журнал. И, наконец, „Еженедельник“ будет представлять из себя историческую ценность, поскольку в нем будут разрабатываться и вскрываться все виды и планы наших врагов».

Всего вышло шесть номеров «Еженедельника». Главным редактором издания являлся сотрудник Иногороднего отдела ВЧК В. В. Фомин. В содержании имелись следующие разделы: «Редакционная статья» (там публиковались статьи сотрудников Всероссийской и периферийных ЧК, посвященные как деятельности комиссий в целом, так и отдельным вопросам их работы); «Официальный отдел» (там размещались некоторые декреты СНК и циркуляры ВЧК); «Из архивов царской охранки»; «По Советской России»; «Разное».

В статье члена Коллегии ВЧК С. Никольского «Революция и контрреволюция», опубликованной в первом номере «Еженедельника», отмечалось; «Что касается непосредственно белогвардейских стратегических операций, то они происходят по инструкциям из тайного штаба, опять-таки в расчете исключительно на пробуждение упомянутой „стихии“ (народного недовольства — О. X.). Отсюда историческая задача ЧК по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией заключается в создании мощной организации, способной конкурировать с организацией белогвардейских тайных штабов. Залог успеха в ней — привлечение к этой активной борьбе с контрреволюцией самих трудящихся масс, в объединении их на лозунгах пролетарской революции».

В рецензии на № 2 «Бюллетеня Пермской окружной ЧК», помещенной в первом выпуске «Еженедельника», отмечалось: «Издание бюллетеней Чрезвычайными комиссиями можно только приветствовать. Освещая приемы и методы борьбы с контрреволюционными явлениями и спекуляцией, Чрезвычайные комиссии взаимообразно обогащаются полезными знаниями, опыты одной из них могут оказаться полезными и плодотворными для многих других. По отношению к населению освещение деятельности ЧК подкупает симпатии и доверие широких слоев народных масс и вместе с этим увеличивает число помощников и защитников Советской власти».

В третьем выпуске «Еженедельника» было опубликовано обращение ко «Всем губернским ЧК»:

«Настоящим редакционная коллегия „Еженедельника“ обращается ко всем комиссиям в целом, а также к их отдельным ответственным работникам, работающим по следствию, присылать статьи и главным образом документы контрреволюционного характера, как старого времени, так и времен Керенского, и возможные документы, имеющие общественное значение, отобранные у контрреволюционеров. Присылать характеристики, заключения следователей и комиссий по спекулятивным делам. Вообще шлите все материалы и документы (можно в копиях), имеющие общественный интерес.

Только при дружном сотрудничестве самих ЧК и их сотрудников журнал сумеет обслуживать и общество, и комиссии».

В № 5 «Еженедельника» было помещено извещение о созываемой 15 ноября Всероссийской конференции Чрезвычайных комиссий, а в следующем выпуске, в силу ряда причин ставшем последним, — отчет о конференции Чрезвычайных комиссий Северной коммуны (с публикацией докладов членов коллегии ВЧК Г. И. Бокия и Г. И. Мороза, выступления Г. И. Зиновьева и принятой конференцией резолюции).

В официальном разделе первого выпуска «Еженедельника» можно было ознакомиться с инструкцией Чрезвычайным комиссиям, подписанной лично Дзержинским:

«1) Основной задачей Чрезвычайных комиссий является беспощадная борьба с контрреволюцией, проявляющейся в деятельности как отдельных лиц, так и целых организаций.

2) Все дела, по которым закончено следствие, ликвидируются Комиссией, за исключением дел, относительно которых состоится особое постановление Комиссий о передаче этих дел в другие инстанции. Об этих делах состоится специальное Совещание, совместно с Комиссариатом юстиции, — о передаче этих дел для окончательного разрешения или дальнейшего направления в соответствующую инстанцию: революционный трибунал (Верховный и местные, народные суды и т. п.).

3) Из преступлений по должности Чрезвычайные комиссии должны принимать к своему производству только дела особой важности, представляющие опасность для Советской Республики. Все остальные дела о преступлениях по должности, возникшие в Чрезвычайных комиссиях, передаются ими в народные суды и революционные трибуналы.

4) В области спекуляции в пределах „Декрета о спекуляции“, опубликованного 22/VII 1918 г., Чрезвычайные комиссии пресекают преступления, передавая дела об уличенных спекулянтах с наложением ареста на все их имущества в народные суды. Что же касается обнаруженных у спекулянта продовольственных продуктов и всех других предметов, имеющих характер товара, реквизируются в самый момент наложения на них ареста и передаются в соответствующую организацию самими Чрезвычайными комиссиями. Стоимость реквизированного товара вносится той организацией, которая этот товар приняла в депозит чрезвычайной Комиссией впредь до разбора дела в соответствующей инстанции».

Немало справедливых слов было сказано в 1990-е и последующие годы о существовавшем после революции институте заложничества. Однако неправильно думать, что при этом жизнь человека всецело отдавалась на усмотрение органов ЧК. Обратимся к документам.

Так, приказ № 62 заместителя председателя ВЧК Я. X. Петерса от 7 октября 1918 года гласил: «Отдайте распоряжение, чтобы все подведомственные вам Чрезвкомы прекратили самостоятельные расстрелы. Отныне каждый приговор, вынесенный подведомственным вам чрезвкомом, чтобы санкционировался Вами. Имеют право самостоятельного расстрела Всечрезвком и губчрезвком».

А вот что говорилось в приказе № 7 М. И. Лациса, возглавлявшего Чрезвычайную комиссию по борьбе с контрреволюцией на Восточном (Чехословацком) фронте: «Предписывается обращаться со всеми заложниками корректно, щадя их здоровье и жизнь, не забывая, что своим отношением к заложникам мы улучшаем или ухудшаем участь наших товарищей, находящихся у неприятеля в качестве заложников. Расстрел заложников производить лишь в том случае, когда неприятель применяет эту меру к нашим товарищам, и то лишь с моего разрешения».