Олег Хлобустов - История службы государственной безопасности. От Александра I до Сталина

Тем более, что уже тогда начал явственно ощущаться «процесс глобализации», то есть усиления взаимосвязи и взаимовлияния государств в системе международных отношений.

В предисловии к опубликованной в Париже за полтора года до начала Второй мировой войны книге Луи Ривьера «Центр германской секретной службы в Мадриде в 1914–1918 годах» генерал Максим Вейган, бывший в то время вице-президентом Высшего военного совета Франции, пророчески писал: «Вероятно, никогда еще столько не говорили о войне, как теперь. В разговорах все сходятся на том, что если бич войны снова поразит Европу, то на этот раз война будет всеобъемлющей (тотальной). Это значит, что в борьбе будут участвовать не только люди, способные носить оружие, но будут мобилизованы и все ресурсы нации, в то время как авиация поставит самые отдаленные районы под угрозу разрушения и смерти». (Концепция «тотальной войны» впервые была сформулирована в 1935 году в одноименной книге бывшего заместителя начальника Генерального штаба Германии Эриха Людендорфа.)

«Наряду с открытым нападением на врага, — продолжал Вейган, — в широких масштабах развернется и так называемая „другая война“ — война секретная и также всеобъемлющая, в задачу которой войдут деморализация противника, восстановление против него широкого общественного мнения (пропаганда), стремление узнать его планы и намерения (шпионаж), препятствование снабжению (диверсии в тылу)…»

Генерал Вейган хорошо знал предмет, о котором говорил, поскольку до этого в течение пяти лет возглавлял французский Генеральный штаб, которому подчинялось знаменитое Второе бюро — военная разведка Франции. А в описываемый период он лично вел переговоры с турецкими властями и представителями кавказской белоэмиграции об организации разведывательно-подрывной работы на территории СССР.

Давая общую оценку работы Ривьера, генерал Вейган достаточно прозорливо отмечал, что «подобные книги, разъясняя факты минувшего, дают читателю возможность до некоторой степени проникнуть в тайны будущего».

Разумеется, угроза шпионажа со стороны иностранных спецслужб существовала в те времена вполне реально. А на предпринимавшиеся в связи с этим меры по повышению бдительности населения не могли не влиять политические выступления и директивы Сталина. Особенно его заключительное слово на мартовском пленуме ЦК ВКП(б) 1937 года. Тогда вождь призвал «помнить и никогда не забывать, что, пока есть капиталистическое окружение, будут и вредители, диверсанты, шпионы, террористы, засылаемые в тыл Советского Союза разведывательными органами иностранных государств, помнить об этом и вести борьбу с теми товарищами, которые недооценивают значения факта капиталистического окружения, которые недооценивают силы и значения вредительства».

Эта установка Верховного главнокомандующего объясняет последовавшую вскоре весьма широкую публикацию в СССР переводных работ иностранных авторов о роли разведки в мировой войне, а также их последующие переиздания в 1942–1944 годах.

Однако подобное политико-конъюнктурное отношение к работам зарубежных авторов отнюдь не умаляет значения содержащихся в них объективных выводов и суждений о роли спецслужб в мирное и военное время. Тем более, что многие из них нашли свое подтверждение в совместной борьбе стран антигитлеровской коалиции с фашизмом в годы Второй мировой войны.

В связи с явным осложнением международной обстановки, особенно в Европе, ростом внешней угрозы безопасности страны и существенным возрастанием объема разведывательных задач, к 1939 году был значительно увеличен штат 5-го (разведывательного) отдела ГУГБ НКВД СССР, в котором теперь трудились 225 штатных и 8664 нештатных сотрудника. Более подробно об итогах деятельности внешней разведки НКВД мы расскажем далее.

Возвращаясь к реорганизациям органов госбезопасности в предвоенные годы, следует отметить, что к январю 1940 года штат центрального аппарата ГУГБ НКВД СССР, с учетом Главного экономического и Транспортного управлений, Следственной части и некоторых других подразделений, составлял 2689 официальных и 11637 негласных сотрудников.

Рассказывая о деятельности органов госбезопасности СССР, нельзя не упомянуть о трагических и героических страницах борьбы чекистов против украинских националистов. Тема эта особо актуальна сегодня, в связи с принятием 9 апреля 2015 года Верховной радой Украины закона «О правовом статусе и чествовании памяти участников борьбы за независимость Украины в XX веке», согласно которому участники ОУН и УПА объявляются «борцами за независимость».

Четырнадцатого октября 2009 года в официальном поздравлении по случаю 65-й годовщины образования так называемой Украинской повстанческой армии (УПА) президент Украины В. А. Ющенко, призывая «возрождать историческую правду», потребовал «очистить от десятилетних наслоений фальсификаций наше прошлое, воздать должное бойцам УПА как доблестным защитникам Отечества», на примере которых «следует воспитывать новые поколения украинских патриотов».

Так события прошлого вновь становятся предметом политико-идеологических споров и борьбы, причем не только в Украине.

Обратимся к истории. В сентябре 1939 года в состав Украинской Советской Социалистической Республики (УССР) были включены пять западных областей, ранее, по условиям Сен-Жерменского договора, подписанного 10 сентября 1919 года, входившие в состав Польши: Львовская, Станиславская [23] До 1962 года Ивано-Франковск назывался Станислав. , Тарнопольская [24] До 1944 года Тернополь назывался Тарнополь. , Волынская и Ровенская. Общая численность населения этих областей составляла около 8 миллионов человек. В большинстве своем это были украинцы, традиционно проживавшие в окружении представителей других национальностей — поляков (вторая по численности группа в данном регионе), венгров, словаков. Именно на Западной Украине, в силу сложившихся социально-исторических условий, проживало и подавляющее большинство тех, кто сочувствовал идеологии и программе «национального освобождения» ультраправой Организации украинских националистов (ОУН). Организация эта была создана покинувшими родину после завершения Гражданской войны украинцами, обосновавшимися в Европе. Штаб-квартира ОУН — Центральный провод — находилась с конца 1920-х годов в Берлине.

Следует отметить, что в Польше жители Западной Украины считались людьми второго сорта, которым предстояло ополячивание, вследствие чего подавлялись все проявления их национальной самоидентификации. Но как известно, любое действие рождает противодействие: политика ополячивания встречала сильнейшее, вплоть до массовых беспорядков и террористических актов, сопротивление со стороны украинцев, опиравшихся на помощь сначала берлинского Центрального провода ОУН и других эмигрантских организаций, а с 1936 года — и на помощь германской военной разведки (абвера), приступившей к разработке планов по захвату Польши и других европейских государств.