Наталия Басовская - Главная война Средневековья. Леопард против лилии

Английская корона не оставляла также надежды на переориентацию Кастилии. Опираясь на родственные связи, Эдуард I пытался под любым предлогом вмешаться в кастильские дела (предлагал свою помощь в борьбе короля с внутренней оппозицией, предоставлял небольшие отряды из Гаскони для этой цели и т. п.). Английские предложения союза были выдвинуты буквально перед самой англо-французской войной в Гаскони и не встретили поддержки. Наступило время относительно прочных межгосударственных союзов, вырастающих из глубоких внутренних потребностей и обусловленной этим общности целей. Поспешные личные договоренности между правителями для конкретной, сиюминутной цели (чаще всего войны) отходили в прошлое.

В целом дела у Англии на западноевропейской сцене обстояли хуже, чем у Франции. Времена бесспорного могущества английской монархии, претендовавшей на лидерство в Европе, давно прошли. В течение XIII в. Англия постепенно превращалась в островное государство, ее политические интересы мало сопрягались с проблемами, которые решали другие западноевропейские страны. Франция же за это время превратилась в сильную монархию, которая, в отличие, например, от первых Плантагенетов, практически не осуществляла экспансионистской политики и пока не создавала угрозы установления своей гегемонии в Европе. Традиционная же экспансия английской короны сосредоточилась в XIII в. на Британских островах. Ирландия и Уэльс непрерывно находились в поле зрения Эдуарда I; немало сил и средств было отдано подавлению их сопротивления и организации экономической эксплуатации. Возрастающее внимание во второй половине XIII в. уделялось Шотландии. После периода политического давления, достаточно ощутимого, но оставлявшего Шотландии надежду на сохранение независимости, английская монархия перешла к решительным действиям. Это окончательно подготовило почву для оформления давно назревшего франко-шотландского союза. Эдуард I воспользовался междуцарствием в Шотландии после смерти в 1286 г. короля Александра III. Сначала шотландцам был навязан договор в Биргхэме, по которому малолетняя наследница шотландского короля Маргарэт должна была стать женой наследника Эдуарда I. Это был верный и вполне традиционный путь к политическому подчинению Шотландии с помощью династического метода. После внезапной смерти Маргарэт в конце того же года английский король оказал на Шотландию грубое военно-политическое давление, и под угрозой английского вторжения шотландские бароны – «охранители трона» – были вынуждены признать право Эдуарда I на управление Шотландией в качестве ее сюзерена. Затем, воспользовавшись борьбой феодальных группировок в Шотландии, английский король вмешался в так называемое «Великое дело» – избрание преемника шотландской короны – и добился в 1292 г. утверждения своего ставленника Джона Бэлиола. Шотландия, которой на протяжении уже не одного столетия удавалось в нелегкой борьбе сохранять свою независимость, оказалась на грани ее утраты. В этих условиях, опираясь на прежний опыт сближения с Францией в антианглийской борьбе, шотландские придворные круги обратились к своему единственному потенциальному союзнику. В обстановке назревания англо-французского конфликта это полностью совпало с интересами французской монархии и привело в 1295 г. к оформлению союза между Францией и Шотландией.

Договор между Францией и Шотландией был подписан в то время, когда в Гаскони уже начался давно назревший англо-французский конфликт (война 1294–1303 гг.). Документ носил откровенно антианглийский характер и предусматривал взаимные обязательства сторон в совместной борьбе против Англии [50] Foedera. V. I. Pars III. P. 152–153. . Его основное военное условие заключалось в обеспечении вой-ны на два фронта. Шотландские войска были обязаны «при необходимости как по суше, так и по морю прибыть в Англию». В случае англо-французской войны шотландский король «обещал объявить войну королю Англии и как можно сильнее и болезненнее опустошать земли Английского королевства». Франция же должна была «прочно стоять на стороне шотландского короля, оказав ему помощь путем захвата других частей Английского королевства, с тем чтобы тех, кто придет в Шотландию (т. е. английские войска. – Н. Б. ), переслали в другое место». В качестве политического условия союза оговаривалось участие Франции в любых англо-шотландских мирных договорах.

Подписание такого документа в условиях англо-французского вооруженного конфликта в Гаскони было со стороны Шотландии фактическим объявлением войны Англии. Таким образом, английская монархия оказалась перед опасностью борьбы на два фронта. Эта угроза реализовалась уже в 1296 г., когда в Шотландии развернулась антианглийская война за независимость (1296–1328), в то время как в Гаскони с переменным успехом продолжались англо-французские военные действия.

Стремясь ликвидировать наметившийся перевес сил в пользу Франции, английская корона также обратилась к активным поискам союзников. Были использованы большие денежные средства и различные формы политического нажима, чтобы привлечь на сторону Англии графа Фландрского. Помимо естественного стремления найти противовес франко-шотландскому союзу усиление интереса к Фландрии имело причины стратегического характера. После потери Нормандии графство Фландрское было самым удобным плацдармом для удара по Франции с севера. К концу XIII в. сложились экономические и политические предпосылки для реализации союза между Англией и Фландрией. Английская шерсть и английские корабли стали непременным условием развития сукноделия – ведущей отрасли фландрского ремесла, основы экономики Фландрии. Главные центры сукноделия переместились с юга Нидерландов во фландрские города Ипр, Гент, Брюгге, неразрывно связанные с объединением купцов – так называемой «Лондонской ганзой». Его члены получали важные привилегии от английского короля. В течение XIII в. эти богатые и независимые города начали играть видную роль в жизни графства. Это создавало прочный фундамент для сближения с Англией. В течение второй половины XIII в. торгово-экономические вопросы занимали видное место в отношениях Англии и Фландрии.

Основной политической предпосылкой союза Фландрии с английской короной было нараставшее в течение XIII в. французское давление на эту область. Особенно грубым и угрожающим относительной независимости Фландрии оно сделалось при Филиппе IV в 80-х гг. XIV в. Умело играя на растущих противоречиях между графом Фландрским и горожанами, используя права сюзерена, Филипп IV явно приближал превращение Фландрии в часть своего домена. Эдуард I, также отличавшийся способностями политика и дипломата, противопоставил французской угрозе горячую готовность к сближению с графом Фландр-ским Ги Дампьером: предоставлял ему займы, делал невиданные по щедрости подарки, поддерживал на дипломатическом поприще. Имело значение и то, что английский король с помощью династических связей и денег постепенно расширял число своих сторонников среди других нидерландских сеньоров (в Брабанте, Гельдерне, Нассау и др.). И все же к началу англо-французского вооруженного конфликта в Гаскони граф Фландрский еще не решился на очередное выступление против своего сюзерена. Это произошло уже во время гасконской войны, и толчком к последнему, решающему шагу стало именно сближение с Англией.