Пьер Вебер - Фанфан-Тюльпан

Все слуги единодушно утверждали, что в тот вечер не выпили ни капли больше обычного. Толстый повар, отличавшийся большой чувствительностью к вкусовым ощущениям, сказал, что накануне вечером почувствовал, что у вина несколько необычный вкус, но уснул, не успев никому об этом сообщить. Тогда сразу же начали обследовать кувшины с вином — там на дне оставалось некоторое его количество. Господин Фегреак, пригубив вино, признал, что оно действительно имеет привкус горечи, о котором говорил повар.

— Ясно, что чья-то преступная рука тайно подлила снотворного в кувшины, — заключил он.

Когда стали спрашивать госпожу Ван-Штейнберг, она сделала большие глаза и объявила, что понятия об этом не имеет. Тогда заместитель Д'Аржансона стал допрашивать каждого из слуг по отдельности, тем более, что один из них уже приходил к нему и что-то хотел сказать по секрету. После этого на его лице появилось выражение удовлетворения, и он, сопровождаемый одним из своих полицейских, отправился напрямик к аллее, ведущей к маленькой двери в парке. Они прошли ее, осмотрели все вокруг и обнаружили в густых зарослях за стеной парка труп злодея, убитого Д'Орильи и брошенного сообщниками. Тело было уже холодным и окостенело. Под сорванной маской белело безжизненное лицо. Рядом с телом, на листве обнаружили пятно застывшей крови. И следы вокруг него свидетельствовали, что сообщники тащили труп, а потом бросили, так как торопились скрыться. Господин Фегреак выпотрошил карманы убитого и извлек оттуда несколько предметов, ничего не дававших следствию: кусок веревки, перочинный нож, несколько су, витую свечку, огниво и трут. Никаких бумаг, по которым можно было бы установить личность убитого, при нем не было. Грубое белье и рваная одежда из толстого сукна говорили о том, что он был очень беден.

Фегреак поднялся и сказал:

— Отнесите тело в замок и не забудьте захватить с собой эти вещественные доказательства, — и он показал на кинжал и шпагу бандита.

С удовлетворенным видом Фегреак велел своим людям продолжать расследование, вышел на дорогу к замку и попросил разрешения быть принятым немедленно госпожой маркизой, дабы тут же доложить ей об открытии, которое он сделал, и о выводах, из него проистекающих.

Маркиза де Помпадур в это утро находилась в очень скверном настроении. Воспоминание об опасности, которой она подверглась, вызвало у нее больше гнев, чем испуг. И, пока госпожа Ван-Штейнберг с помощью двух служанок надевали ей на плечи изысканный пеньюар цвета мов, расшитый жемчугом, она все время невольно восстанавливала в памяти сцену вторжения бандитов и спрашивала себя, кто из ее врагов решился убрать ее с дороги. Чем больше она обдумывала детали нападения, чем яснее ей становилось, что обычные грабители никогда бы не решились, да и не могли бы проникнуть в замок так дерзко. Надо было искать другие версии. Но кто же все-таки? Полиция должна была раскрыть эту тайну.

Мажордом, важный, как советник парламента, возгласил прибытие господина Фегреака. Тот вошел, сделал глубокий поклон и попросил маркизу благоволить пригласить к ней в гостиную госпожу Фавар и госпожу Фикефлёр, которые тоже присутствовали при ночном нападении. Когда обе дамы пришли, секретарь попросил их подробно рассказать, что они видели и слышали ночью. Те сделали это весьма охотно.

— Вы совершенно уверены, — настойчиво спросил представитель Д'Аржансона, — что видели трех человек в масках?

— Абсолютно.

— Это именно так, как я и думал, — заключил с важным видом следователь.

Затем, повернувшись к маркизе Помпадур, он спросил:

— Могли ли бы вы, мадам, дать мне описание этих трех человек?

Фаворитка ответила:

— Комната была погружена в полную темноту, и я могу лишь повторить то, что рассказали вам эти дамы. Их было трое. Так как они были в масках, разглядеть их лица я не смогла. Но мне показалось, что один из них был знатного происхождения.

— Прекрасно! — торжествующе вскричал Фегреак. -Я полагаю, мадам, что могу заверить вас: ключ к тайне у меня в руках.

— Как, уже?

— Мы нашли тело одного из бандитов.

При этих словах госпожа Ван-Штейнберг почувствовала, что сейчас упадет в обморок. Усилием воли и огромным напряжением нервов ей удалось овладеть собой. А полицейский продолжал:

— Мы установили, что это за человек. Он — простолюдин. Таким образом, мадам, мы находим, что имеем дело со случаем кражи со взломом. Преступники, уверенные в том, что вы не живете в замке, захотели приобрести драгоценности, находящиеся в вашей комнате, и, растерявшись от вашего неожиданного появления, бросились на вас, чтобы избавиться от свидетелей, причем вполне возможно, что они даже вас не узнали.

Камеристка вздохнула с облегчением. Выводы Фегреака сняли камень с ее души.

Маркиза де Помпадур ответила тоном, полным иронии:

— Таким образом, сударь, вы полагаете, что эти люди были обычные воры? Но я, напротив, твердо уверена, что эти негодяи имели определенную цель — убить меня!

— Мадам, позвольте мне в этом усомниться!

— Что ж, у вас своя версия, сударь, у меня — своя. Вы можете быть свободны.

Расстроенный ее ответом, секретарь повиновался, бормоча:

— Во всяком случае, мадам маркиза, мы непременно выясним, кто сообщники убитого, и доложим о результатах расследования лейтенанту полиции, который, разумеется, лично будет руководить дальнейшими розысками.

Когда Фегреак удалился, маркиза услала госпожу Ван-Штейнберг и сказала госпоже Фавар:

— Этот болван решительно ничего не понял. Я убеждена, что покушение было задумано давно и готовилось заранее. Но я скажу все королю. Необходимо, чтобы истина была раскрыта до конца.

— Мадам, — ответила актриса, — я совершенно согласна с вами. Очень рассчитываю на то, что виновных найдут и арестуют и что они будут наказаны, как того заслуживают. Но, мадам, приближается утро, и я прошу вашего разрешения уехать к себе домой и выяснить, что произошло с нашим Фанфаном. Мы не должны допустить, чтобы он проявил неосторожность.

— Поезжайте! — воскликнула маркиза. — И поблагодарите его от меня еще раз. Он — храбрый мальчик, и я желаю ему всяческой удачи!

Обе дамы почтительно откланялись, поцеловали руку маркизы и поспешно отправились к своей карете; лошади уже ржали в упряжке у главного входа в замок.

Оставшись одна, маркиза де Помпадур подошла к окну. Она поглядела на роскошный парк перед окнами замка, вздохнула и сказала, глядя вдаль взглядом, полным ума и лукавства:

— Мое бегство в Шуази могло бы дорого мне обойтись. Но зато теперь, я уверена, оно даст мне много преимуществ!