Пьер Вебер - Фанфан-Тюльпан

— Как она все-таки необыкновенно хороша!

Король наклонился и поцеловал протянутую ему руку. Потом он сел рядом с маркизой Помпадур на скамью, а все придворные, находившиеся в саду, незаметно исчезли. Только госпожа Ван-Штейнберг, тоже сделав несколько шагов вперед, быстро и незаметно вернулась и стала за дерево, чтобы подслушать разговор короля и фаворитки.

— Мадам, — воскликнул Людовик XV, — я в отчаянии от того, что ваш отъезд из Версаля подверг вас опасности, и вы попали в руки разбойников!

Фаворитка молча вздохнула.

Монарх продолжал:

— Я пришел, чтобы просить вас вернуться ко двору, где вы будете под нашей защитой!

— Ах, что мне делать при этом дворе, — меланхолически протянула маркиза, — где мне отказывают даже в маленьких милостях, даже в помиловании несчастного, невинного человека!.. — Тут фаворитка издала еще более глубокий вздох. Потом она, как бы незаметно, смахнула с ресниц кружевным платочком слезинки, которые ей удалось выдавить из глаз.

Тогда, несколько смущенный, король резко сменил тему разговора и продолжал:

— Знаете ли вы, мадам, что скоро возобновится война? Я отправил нарочного к маршалу Саксонскому: он должен завтра покинуть замок в Шамборе и вернуться к командованию войсками.

Госпожа де Помпадур, которой эта новость была совершенно безразлична, не ответила. Но зато эта фраза была хорошо услышана госпожой Ван-Штейнберг, незаметно спрятавшейся в густом кустарнике, прямо позади скамьи, и прочно запечатлелась в ее памяти.

— Ну, пожалуйста, мадам, — говорил король, — не будьте такой непримиримой! Вы же видите, я капитулировал первый! Удостойте меня хотя бы королевских почестей, ведь теперь я согласен выполнить любой ваш каприз!

Фаворитка подарила ему улыбку. Но она была слишком умна, чтобы сразу воспользоваться своей победой. Поэтому она ответила усталым голосом:

— Сир, я еще слишком слаба, чтобы немедленно появиться при дворе. Ваше величество несомненно знает, что я только начинаю вставать с постели. Сегодня я в первый раз вышла. Но сейчас мне уже лучше, так как мой король рядом со мной, и я, конечно, стану бодрее, если Ваше Величество изволит поддержать меня, — я еще шатаюсь немного, — и поможет мне совершить небольшую прогулку по парку.

Людовик XV, обрадованный и утешенный тем, какой оборот принимает разговор, подставил маркизе руку, и любовники углубились в густой, заросший зеленью лабиринт, а мраморный купидон смотрел им вслед и, казалось, с лукавой улыбкой пускал в них свои стрелы.

На следующий день после встречи маркизы и короля, окончившейся полным примирением, господин Люрбек держал совет у себя дома с тремя мужчинами в дорожных костюмах, говоривших с сильным иностранным акцентом. Эти путешественники наверняка были англичане, которые сумели с фальшивыми паспортами пересечь французскую границу. Они были отправлены с секретной миссией к датскому вельможе. Люрбек пригласил их к завтраку, и теперь они пили кофе в гостиной шевалье. Один из них, человек лет тридцати, с лицом, острым, как лезвие ножа, и с бледно-голубыми глазами, налил себе стакан бренди и, обращаясь к Люрбеку, произнес сухим и повелительным тоном:

— Его светлость маршал Кумберленд ставит вас в известность о том, что, вследствие запоздания транспорта со снаряжением, английские войска еще не готовы к бою.

— Что вы мне такое говорите? — воскликнул Люрбек.

— Помещения для них, — продолжал посланец, — будут готовы и устроены не раньше, чем недели через две. Плохая погода еще более замедлила погрузку; мы не сможем выиграть партию, не имея в руках всех козырных карт. Поэтому необходимо, чтобы вы употребили все свое влияние на Людовика XV и задержали возвращение на поле боя французских войск и маршала.

Люрбек, нахмурив брови, стал обдумывать информацию. Его лоб пересекла глубокая морщина. Трое посланцев ждали его ответа.

— Как бы ни было велико мое влияние на короля, — объявил он с озабоченным видом, — боюсь, что такое предложение вызовет его подозрения.

Посланцы неодобрительно забормотали. Затем второй англичанин, молодой человек атлетического сложения, произнес с силой и оттенком угрозы:

— Это жизненно важный вопрос для нашего дела, сударь, и его Величество король Британии не простит вам провала в таком предприятии.

Шевалье де Люрбек закусил губу. Он не терпел, когда с ним разговаривали в подобном тоне. Он уже был готов ответить язвительной фразой дерзкому собеседнику, но сдержался, так как получал большое вознаграждение за свою службу, а в то время еще и был без денег, так что не имело смысла рисковать должностью из-за удара по самолюбию.

В гостиную вошел лакей — удачный момент, которым Люрбек воспользовался, чтобы выйти из положения. Лакей прошептал хозяину несколько слов на ухо.

— Пригласите посетителя в мой кабинет, — приказал Люрбек лакею.

— Господа, разрешите мне удалиться на несколько минут. Мне надо принять один визит, — объяснил он гостям. Оставив трех посланцев в обществе бутылки старого брэнди, Люрбек встал и вышел в кабинет, смежный с гостиной.

Он тщательно закрыл за собой дверь, задвинул тяжелую портьеру, чтобы никакой звук не проникал в гостиную, и, резко повернувшись, оказался лицом к лицу с госпожой Ван-Штейнберг, которую слуга уже проводил в кабинет.

— Ну, что? — кратко спросил шевалье, безуспешно стараясь скрыть нервозность.

— Я принесла вам интересные новости, — ответила первая камеристка маркизы де Помпадур. И продолжала: — Я с трудом вырвалась на несколько минут из Шуази. Представляете, у меня даже не было возможности прихорошиться в вашу честь…

— К делу, к делу! — потребовал датчанин, все более возбужденный.

— Вчера вечером, — сказала шпионка, — король приехал в Шуази. Их ссора с маркизой кончилась. Он принес публичное покаяние, и теперь возвращение фаворитки в Версаль — дело нескольких часов.

— Я так и думал, но я считал, что вы принесете мне нечто более важное, чем придворные сплетни, или, скорее даже, альковные. Поторопитесь, я занят…

— Во время визита короля мне удалось спрятаться в кустах рядом со скамьей, на которой сидели король и маркиза, и я слышала, как его величество сказал фаворитке, что он отправил приказ маршалу Саксонскому безотлагательно покинуть Шамбор и вернуться в армию.

— Вы сказали «безотлагательно»? Вы в этом уверены?

В сильном возбуждении Люрбек схватил голландку за запястье и больно сжал его. Шпионка — еще молодая женщина — смотрела на него с изумлением, так как такая порывистость отнюдь не была в привычках обычно сдержанного Люрбека.

— Я в этом уверена, тем более, что король точно назвал мадам время начала кампании для французской армии.