Михаил Крупин - Великий самозванец
- Название:Великий самозванец
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Вече
- Год:2006
- Город:Москва
- ISBN:5-9533-1102-8
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Михаил Крупин - Великий самозванец краткое содержание
Всё смешалось в Московской державе в период междуцарствия Рюриковичей и Романовых — казаки и монахи, боярыни и панночки, стрельцы и гусары...
Первые попытки бояр-«олигархов» и менторов с Запада унизить русский народ. Путь единственного из отечественных самозванцев, ставшего царём. Во что он верил? Какую женщину, в действительности, он любил? Чего желал Руси?
Обо всём этом и не только читайте в новом, захватывающем романе Михаила Крупина «Великий самозванец».
Великий самозванец - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Великий самозванец
Книга первая
СМУТЬЯН-ЦАРЕВИЧ
Восстал из своего логовища лютый
молодой лев, подлинно враг, не столько
человек — наделённое даром слова
существо, сколько воплотившийся
антихрист, и как тёмное облако,
поднявшись из глубокой тьмы, неожиданно,
почти внезапно напал на нас.
«Временник» Ивана СемёноваЧасть первая
МОСКОВСКИЕ ЧУЛАНЫ
Колдуны
В часовню влетела стрела. Искры слюды закрутились на гребне волны света, брызнули по полу. Боярин Александр Никитич Романов-Юрьев, любопытствуя, подошёл к разбитой оконнице.
— Какой бек так удачно бьёт? — мрачно загадывал он и дёргал рукоять палаша. — Я ему лоб расколю!
Жмурясь на солнечный плеск сквозь чугунные соты, посыпанные осколками, боярин видел зубчатый кремль Китай-города, а за ним огородную тесную зелень Москвы, всю в бисере главок соборов и колоколен. Ниже сей панорамы, по-над частоколом, окружавшим тот терем Романовых, в коем сидел Александр, двигались наконечники копий, вскипала бурная брань; кто-то, не отвлекаясь, рубил частокол бердышом. Временами боярин примечал даже головы государевых стрельцов, выставляющиеся над воротами, и стрелы, летящие прямо в него. Но Александр Никитич был не робкого десятка, его широкие латы легко отражали любую стрелу; ерихонка [1] Низкий изящный шлем с золочёной насечкой.
с забралом лихо заломлена на затылок: что попадут в лицо, боярин не верил. Стрельцов, матерящихся и желающих перелезать через ворота усадьбы, также крыли, вилами и протазанами сбрасывали вспять со двора служилые люди Романовых.
— Ослушники! — кричали из-за забора раззадоренные стрельцы. — Теперь уж не отворяйте — всё одно всех прибьём!
В домашней часовенке, недалеко от Александра Никитича, сидел на бледном половичке под иконами брат Фёдор. Он уже прочитал молитвы и теперь только каялся.
— Аспид нас дёрнул, — Фёдор говорил, — чёрт дёрнул на Страстной выворачивать из-под Бориса престол! А всё ты, Ляксандр, набежал, всполошил и меня, и Черкаскова: Годунов помирает, Годунов помирает! А он вон прошлый — високосный ведь! — год хворал всё, да не помер, так теперь уж ему легота: в могилу и нарочно не соскочит!..
— Глазами сам видел, — оправдывался Александр Никитич, отходя от окна, — на носилках выволокли с Красного крыльца: мол, любуйтесь, россияне, живой! Четыре рынды [2] Царский телохранитель.
протащили царя по площади, а царь-то рта не раскрыл, руки не поднял. Вот так, в двух шагах от меня проплыл — цветом, как жаба в тени, а глазищи моргают.
— Дура! — перебил Фёдор. — То стрельцам он моргал, чтобы наш дом обложили… Ох, рано стали посадских мутить, — повёл опять причитания. — Ведь был Бориска — полумёртвый, мы опять растормошили. Теперь пощады не жди… А ведь и как было иначе, — останавливал недоумённый взгляд Фёдор на шёлковой пряди лампадки пред образом, — неровен час, Годунов отошёл бы, а тут Шуйские стали б чиниться на царство, надобно ж было мазуриков Рюриков обойти!
Оба брата раскаивались теперь в тактических промахах дела, серчали на досадное нарушение замыслов, но крики и хрипы людей, падавших с расколотыми черепами но обе стороны частокола, долетая до их слуха и понимания, не задевали совести боярской: братья с детства усвоили накрепко, что у древнего рода есть два пути: престол или смерть.
Между тем на дворе вышло нечто внезапное: над воротами взмыл молодец в ярком распахнутом терлике [3] Длинный кафтан с перехватом и короткими рукавами.
, со двора хотели пхнуть его вилами, отправив назад, но вдруг опустили оружие, и молодец без препятствия спрыгнул на землю Романовых. Через мгновение он уже спешил, звеня серебряными скобами на каблуках, по тёмной витой лесенке в образную и, ещё не успев отдышаться, предстал братьям.
— Юшка! — воскликнули оба Никитича, а Фёдор так даже привстал с иола, натолкнувшись на паникадило лбом. — Ты как здесь, волчья юла? Весь дом облеплен стрельцами, а этот проник.
— А мне что? — сиял Юшка сквозь жуть и тревогу каким-то блажным, скоморошьим оскалом. — Сзади к этим воякам подкрался да прыг одному на загривок, а с загривка во двор. Ладно, ваши жильцы не проткнули — дед Ерёма насилу признал, прямо в глаз пикой метил.
— Вот сатанёнок. — Как ни тяжка была минута, а Романовы хохотнули: с такой уж вздорной беспечностью поднёс Юшка своё появление.
Это был малый лет девятнадцати-двадцати, низкорослый, но крепкий. Черты лица сразу поражали своей неправильностью, одновременно славянской округлостью и немецкой чёрствостью линий. Но по глубинным зелёным глазам, сохраняющим равновесие безумия и лукавства, отваги и страха божия, расторопности и лени, в любой части света отличили бы в нём никчёмного московита. На его широкий покатый лоб вились тёмно-русые пышные пряди, но ни усов, ни бороды, признака мужества россиян, совсем не было — волос не рос на этом странном лице, только под носом цвела бородавка.
Юшка около трёх лет служил конюшим у Михайлы Романова, а месяц назад перешёл к его шурину князю Черкасскому без кабальной записи, по скрытому уговору господ. Черкасским же он и был сейчас прислан. Юшка без промедления слово в слово поведал Романовым княжьи наказы по движению заговора, а также те имена и те числа, какие нельзя и какие придётся называть царю в случае взятия братьев под стражу.
— Худородный опричник не царь мне! — фыркал Александр Никитич. — И под стражу его воровскую не дамся. Вскоре будем пред Богом держать свой ответ! — И боярин прочнее сжимал рукоять палаша.
— Обождите, кормильцы мои, — застрочил от себя уже конюший, чутко поглядывая в разрушенное оконце, — не пыхтите. Может статься, не всё дело худо. Кабы уже были у Бориса какие крепкие улики на вас, как же, стали бы стрельцы с вами цацкаться: навощили бы стрелы и терем в мгновение зажгли. А там либо выкурили сидельцев, либо, как во времена Иоанновы, в золе испекли, — неплохая кончина для явных преступников? Только, видимо, ратникам велено взять вас пока без ущерба.
Переглянулись бояре, дивясь раннему разуму Юшки. Александр Никитич, взбодрившись, даже сам начал думать.
— Мчись, светлая голова, — встряхнул он Юшку за плечи, — поспешай вновь к Черкасскому, передай: пусть ведёт свою свиту сюда, вместе мы перекрошим проклятых стрельцов.
— Э, голова твоя в мехах, — нахально отразил его конюший, — это же будет доказанное окаянство. Ты же сам под топор ползёшь.
Уязвлённый в гордыне, Никитич сгрёб дерзкого за узорчатый ворот кафтана, но Юшка приостановил неминуемую расправу тем, что выпучил страшно глаза на оконце, ахнул: «Гляди!» Боярин, поверив, всмотрелся и вдруг по-медвежьи взревел. Подскочил тоже к ставням и Фёдор, и вовремя: частокол как раз скрыл небольшой, подошедший верхами отряд, но, пока тот отряд шёл с горы от торговых рядов, братья-бояре успели заметить в кругу ратников своего казначея Бартенева. Ещё с вечера он был направлен смущать и склонять в стан Романовых южный посад и ещё не являлся.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: