Тимоти С Вайнгард - Кровососы [Как самые маленькие хищники планеты стали серыми кардиналами нашей истории] [litres]

«Вооружив негров, мы получили могучего союзника, – писал он Линкольну вскоре после падения Виксберга. – Они станут хорошими солдатами. Забрав их у противника, мы ослабим его в той же степени, в какой усилим себя. Я решительно выступаю за такую политику». Военные и личные взгляды Гранта вполне гармонировали со взглядами Линкольна. Оба лидера прекрасно понимали друг друга. Их союз, основанный на полном доверии, изменил судьбы войны и всей страны.

В марте 1864 года Линкольн сделал Гранта генерал-лейтенантом – прежде такой ранг был только у Джорджа Вашингтона. «Президент… который был на восемь дюймов выше, – вспоминал официальную церемонию адъютант Гранта, Хорас Портер, – смотрел на своего гостя сверху вниз с сияющей улыбкой». Грант стал главнокомандующим армиями Севера и был подотчетен только президенту, а тот был совершенно очарован своим новым военным лидером. «Этот парень, Грант, нравится мне больше, чем любой другой генерал моей армии, – говорил Линкольн. – Грант – мой человек, а я – его, до самого конца войны». Любитель сигар, алкоголик, неразговорчивый, невысокий и неряшливый Грант являл собой полную противоположность противнику курения, трезвеннику, красноречивому, изысканно воспитанному, высокому, худому Линкольну. Но Грант искренне восхищался своим президентом: «Он великий человек, поистине великий человек. Чем больше я его вижу, тем более глубокое впечатление он на меня производит. Несомненно, он величайший человек из всех, кого я знал» [80] Рост Гранта составлял всего пять футов восемь дюймов (173 см), а весил он 135 фунтов (62 кг). Рост Линкольна составлял шесть футов четыре дюйма (193 см), при этом весил он 180 фунтов (82 кг). . Абсолютное взаимное доверие, преданность и восхищение, военное партнерство единомышленников и личная дружба Гранта и Линкольна, которых недоброжелатели недооценивали и считали деревенщиной из западных прерий, – все это принесло победу в войне и определило будущее нации.

Кампания Гранта при Виксберге была микрокосмом большой войны в последние два года. Большая и здоровая армия Союза сражалась с малой и больной армией Конфедерации. Впервые в истории хинин помог определить исход войны. Поддержка населения и здоровье солдат привели Союз к победе. Как пишет Джон Киган: «Союз одержал победу только благодаря большей численности армии и наличию значительных ресурсов». Живая сила представляла для Конфедерации серьезную проблему, особенно в последние два года войны. Чтобы в полной мере понять влияние малярии и хинина на крах Конфедерации, нужно обратиться к цифрам.

В армии Союза служило около 2,2 миллиона солдат, при этом население Севера составляло 22 миллиона. У конфедератов сражался миллион солдат – но население составляло всего 4,5 миллиона, если исключить 4,2 миллиона рабов. К концу 1864 года в Конфедерации 90 процентов мужчин в возрасте от 18 до 60 лет служили в армии – на Севере этот показатель составлял 44 процента. Но к 1865 году армия Конфедерации столкнулась с серьезной проблемой дезертирства – в каждый конкретный момент насчитывалось не менее 100 тысяч дезертиров. Конец войны приближался, и дезертирство усиливалось. В армию стали призывать четырнадцатилетних мальчишек. И даже такие меры не помогали преодолеть численный дефицит – очень уж выкосили годы войны армию южан. Людей не хватало, количество дезертиров росло с каждым днем. К февралю 1865 года, когда 16 процентов армии находились неизвестно где, отчаявшийся генерал Ли признавался Джефферсону Дэвису, что «каждый день дезертируют сотни солдат». Эти цифры еще более усугублялись свирепствующей малярией и полным отсутствием хинина. Армия Союза хинин имела, и малярийные комары стали ее союзниками, лишая Конфедерацию боевой мощи и подрывая ее дух.

Следует помнить, что больной солдат для войны так же бесполезен, как и раненый, и вдвое вреднее солдата убитого. Американская армия убедилась в этом во время войны в Тихом океане и во Вьетнаме. Больного солдата нужно заменить в строю, но он продолжает потреблять ресурсы. Убитый не потребляет ресурсов, не требует медицинской помощи и ухода. Когда речь идет о болезнях, переносимых комарами, больной солдат к тому же является источником заражения своих товарищей. Подобное звучит сурово, но справедливо. Больные солдаты – это мертвый груз для любой армии. «В годы войны Конфедерация не имела доступа к хинину, – пишет Маргарет Хамфриз, врач, профессор медицинского факультета Университета Дьюка. – И это в значительной степени повлияло на численность мужчин, пригодных к военной службе… Блокада вызвала острый недостаток хинина на Юге, что изменило баланс сил на поле боя». В отличие от Союза, Конфедерации некем было восполнять боевые потери. Малярия лишала сил тех, кто мог сражаться. «Несомненно, – продолжает Хамфриз, – что Конфедерация не имела достаточного количества хинина для лечения малярии».

К 1864 году план «Анаконда» на 95 процентов прекратил южную торговлю. Весной того же года верный и преданный друг и соратник Гранта, генерал Уильям Текумзе Шерман, начал марш к морю из Теннесси через Джорджию и обе Каролины, неся с собой смерть и разрушение. За его армией оставалась 200-мильная полоса выжженной земли. Солдаты Союза сжигали урожаи и фермы, убивали скот, разрушали железные дороги, ирригационные сооружения, дамбы и мосты. Подобная тактика невольно расширяла ареал комаров и способствовала распространению малярии на Юге. Голод, болезни и лишения терзали и солдат Конфедерации, и гражданских лиц. Юг голодал и страдал – с подачи генерала Шермана, комаров и кораблей, блокирующих порты.

«До Петербурга: пайки из виски и хинина, март 1865». Эти рисунки из Harper’s Weekly изображают хининовый парад Союза. Хинин стал победным оружием богатого Союза. Конфедерация, лишенная этого лекарства, испытывала острый недостаток в живой силе из-за беспощадной малярии. (U. S. National Library of Medicine)

А тем временем конфискованные запасы хинина, продуктов, оружия и других припасов, предназначавшихся для армии Конфедерации, попадали в вены, желудки и руки ее врагов-северян. «Если паек солдата армии Союза за время войны увеличился, – пишет Киган, – пайки армии Конфедерации сокращались». Солдаты Севера питались и лечились гораздо лучше. Во время войны президент Линкольн вспоминал слова Наполеона о том, что «армия марширует желудком». Но важнее всего, как мы убедились, было наличие хинина. За исключением спасительного порошка коры хинного дерева, медицинские знания и приемы в годы Гражданской войны были весьма слабыми и малоэффективными.

Хотя эксперименты с анестезией с помощью хлороформа и эфира стали настоящим прорывом, основной хирургической операцией оставалась ампутация. Огромные груды отрезанных конечностей скапливались возле полевых госпиталей. Лечение болезней оставалось архаичным. Использовались те же средства, что и во время революции: ртуть, кровопускание, банки и другие сомнительные методы. Как и раньше, солдаты старались избегать госпиталей, считая их моргами, а не храмами здоровья. Госпитали были рассадником заразы, солдаты цепляли болезни друг от друга. Те, кто заболевали, обычно продолжали сражаться, не ища излечения. Кавалерист Союза Джон Киз попал в госпиталь, когда пуля конфедерата перебила ему руку во время второго сражения при Булл-Ран. Врачу он признался, что уже два месяца болен малярией. От раны Киз не умер. Он пережил даже ампутацию руки. Но выжить в борьбе с малярией ему не удалось.