Тимоти С Вайнгард - Кровососы [Как самые маленькие хищники планеты стали серыми кардиналами нашей истории] [litres]

«А твое подразделение готово бороться с обоими врагами?»: расистский американский антималярийный плакат из Тихоокеанского региона времен Второй мировой войны. Плакат подчеркивает смертельную опасность комаров и их пагубное влияние на боеспособность армии. Во время войны в американской армии было отмечено 725 000 случаев болезней, переносимых комарами. (U. S. National Archives)

В Северной Африке и Италии комары были непостоянными союзниками. В песках пустыни от Марокко и Туниса до Ливии и Египта заболеваемость малярией в германской и итальянской армиях была вдвое выше, чем в армиях союзников, пока на Сицилии положение не выровнялось. Во время итальянской кампании на материке немцы занимали оборонительные высоты, поэтому малярия (и тиф, переносимый блохами) в большей степени поражала армию союзников, особенно в районе Салерно/Неаполя, Анцио и в северной части рек Арно и По. Но союзников сопровождали бригады, распылявшие ДДТ, поэтому заболеваемость малярией и тифом постепенно сократилась – и среди солдат, и среди жителей итальянского полуострова. «Основным фактором успешного выполнения программы контроля распространения тифа, – заявлял полковник Чарльз Уилер, – было использование блохоубийственного [sic!] порошка ДДТ». Опыление тем же самым ДДТ помогало бороться и с малярией.

«День из жизни»: два британских солдата посреди песков пустыни пишут письма домой под защитой москитной сетки. Египет, 1941. (Library of Congress)

Для всех государств, сражавшихся в Тихоокеанском регионе, малярия была серьезной проблемой. В стратегическом отношении болезни, переносимые комарами, были врагом-оппортунистом и поражали все воюющие стороны в равной степени, не склоняя чашу весов ни в одну, ни в другую сторону.

Одержать победу помог Советский Союз, потерявший за время войны 25 миллионов человек.

Ахиллесова пята государств Оси – недостаток нефти, стали и других важных ресурсов – также способствовала победе союзников. И, конечно же, победа была бы невозможна без несравненного и не имевшего себе равных американского военно-промышленного комплекса, который производил и нефть, и ДДТ, и новейшие достижения технологии, включая ядерное оружие.

Пока команды Расселла заливали все вокруг ДДТ, а рисунки доктора Зюсса развлекали и просвещали солдат изображениями сексуальной комарихи Энн, нацисты использовали комаров в более зловещих тайных планах. В 1944 году в Анцио нацисты начали настоящую биологическую войну против союзников и итальянского народа, который отрекся от фашистского режима. В сентябре 1943 года Италия объявила о выходе из Оси и присоединении к союзникам. Гитлер был в ярости. Это предательство лишь подтвердило его довоенные подозрения относительно сомнительного расового происхождения итальянцев. И он решил наказать итальянских предателей. Защита Италии и подавление выступлений восставшего населения была поручена вермахту. Так началась оккупационная политика войны против гражданских лиц.

В 1943 году немцы потеряли Сицилию, но успешно оборонялись на линии Густава южнее Понтийских болот. Чтобы обойти немцев с флангов, союзникам пришлось высадиться в Анцио. К этому времени немцы благополучно и методично восстановили популяцию комаров (а вместе с ними и малярию) на болотах и во всей Италии. В октябре 1943 года фельдмаршал Альберт Кессельринг, а возможно, и сам Гитлер, отдал приказ целенаправленно возродить условия для распространения малярии на Понтийских болотах – классический пример биологической войны. Своим солдатам Кессельринг приказал действовать «всеми имеющимися в нашем распоряжении средствами и с максимальной жесткостью. Я поддержу любого офицера в его действиях. Жесткость действий может выходить за обычные пределы». Гитлер считал, что «битву следует вести со священной яростью».

Для начала немцы конфисковали и разместили на собственных складах все запасы хинина и москитные сетки, а также запретили защитные сетки и ширмы на окнах частных домов. Более того, итальянские ветераны, вернувшиеся с балканского фронта, принесли с собой малярию falciparum, устойчивую к хинину. Затем немцы привели в действие дренажные насосы и открыли дамбы, залив 90 процентов болот приливными водами. Они заминировали местность и установили оборонительные укрепления, повалили сосны, тщательно высаженные в процессе рекультивации земель. Германские маляриологи знали, что возвращение соленых приливных вод будет способствовать размножению смертельно опасного вида комаров Anopheles labranchiae, который прекрасно себя чувствует в таких условиях и является переносчиком малярии falciparum.

Эти действия стали биологической войной не только против солдат армий союзников, но и местью гражданскому населению Италии, которое страдало от последствий и после того, как война закончилась. «Преследуя эти две цели, – пишет историк Йельского университета Фрэнк Сноуден в своем тщательном исследовании малярии в Италии, – немцы осуществили единственный пример биологической войны в Европе в XX веке… Их действия привели к тому, что в течение трех лет регион страдал от эпидемий малярии, и страдания гражданского населения были огромными». Именно на канале Муссолини в Анцио в 1944 году дед моей жены, сержант Уолтер Рекс Рейни, типичный американский солдат, переболел малярией. Лишь спустя семьдесят три года, весной 2017 года, от меня он узнал, что стал жертвой подготовленного нацистами биологического оружия.

Рекс родился на небольшой ферме на западе Колорадо. В 1940 году его призвали в 45-й пехотный дивизион армии США «Тандерберд». Весной 1943 года он сражался в Северной Африке, а в июле того же года участвовал в высадке на Сицилии. За пять недель боев на острове среди американцев, канадцев и британцев было отмечено 22 000 случаев заболевания малярией – аналогичные показатели были у итальянцев и немцев. В сентябре Рекс высадился на Апеннинский полуостров близ Салерно и к январю 1944 года с боями продвинулся к Монте-Кассино и германской линии Густава. В том же месяце он участвовал в высадке в Анцио, чтобы обойти немцев с флангов.

С января по июнь Рекс и 45-й дивизион продвигались вдоль канала Муссолини. «Мы окопались возле залитого водой канала и не продвинулись ни на шаг, пока нас в июне не перебросили готовиться к вторжению на юг Франции в августе 1944 года», – вспоминал Рекс. Он припоминал английские переводы названий тех мест, где они высадились близ Анцио. Все названия выдавали долгую борьбу со смертельно опасными комарами: Поле Смерти, Мертвая Женщина, Мертвая Лошадь, Мясное Поле. Одна деревня носила имя паромщика мира мертвых, перевозящего души умерших через реку Стикс – Харона. «В Анцио повсюду кишели комары. Даже в Питкине, штат Луизиана, где мы готовились к боевым действиям, их было меньше. Эти подлые насекомые были хуже немецких обстрелов». Рекс удобно устроился в кресле-качалке с традиционным стаканчиком виски после обеда.