Тимоти С Вайнгард - Кровососы [Как самые маленькие хищники планеты стали серыми кардиналами нашей истории] [litres]

Да, Смит действительно заключил мир с Поухатаном в мае 1607 года, когда был основан Джеймстаун. Колонистам нужны были припасы. Кроме того, индейцы значительно превосходили их численностью, и мирный договор был жизненно важен. В декабре Смит отправился на добычу пропитания, его захватили индейцы, и он предстал перед вождем Поухатаном. Что произошло дальше, окутано легендами. Смит утверждает, что индейцы избили его дубинками, привели в дом вождя и там приговорили к смерти. Но прежде в его честь был устроен великий пир. За минуту до казни, похвалялся Смит, вмешалась одиннадцатилетняя Покахонтас. «Она рисковала собственной головой, чтобы спасти мою; она помогла мне не только этим, но еще и убедила отца, чтобы меня безопасно доставили в Джеймстаун, где я обнаружил тридцать восемь несчастных и больных людей». Пораженная их несчастьями Покахонтас «принесла ему столько провизии, что спасла множество жизней тех, кто неизбежно умер бы от голода». Впервые книга Смита была опубликована в 1624 году.

В этой истории немало проблем. Во-первых, время. В самом раннем труде Смита 1608 года, написанном через несколько месяцев после его похищения, нет никаких следов и даже намеков на историю спасения влюбленной индейской принцессой. Там он утверждает, что они познакомились через несколько месяцев после того, как он попал в плен. Но уже тогда он пишет о большом пире и долгом разговоре с вождем Поухатаном, о «добрых словах и огромных блюдах вяленого мяса». Этот документ был написан для личного чтения. В отличие от автобиографий, призванных потешить его эго и принести прибыль, тут не было нужды приукрашать и преувеличивать произошедшее. Позже из его мемуаров мы узнаем, что невзрачного и мелкого Смита влюбленные девы спасали четыре раза – в разных местах.

Во-вторых, Поухатан вряд ли стал бы устраивать пир в честь пленника, которого собирался казнить. А детям возраста Покахонтас никто не позволил бы присутствовать на подобном пире, если бы он состоялся. Запутавшийся в собственной лжи Смит полностью извратил традиции индейцев. Антрополог Хелен Раундтри, написавшая десяток книг на эту тему, пишет: «В этой истории нет ничего, что согласовывалось бы с индейской культурой. Пиры устраивали в честь почетных гостей, а не ради преступников, которых собирались казнить. Вряд ли индейцы стали бы убивать ценного в разведывательном смысле пленника». Смита прогнали сквозь строй, а потом устроили в его честь пир не потому, что его собирался убить сам вождь. Смита сочли лидером Джеймстауна, и индейцы решили сделать его посредником в торговле и заключении мира с английскими поселенцами. Покахонтас и рядом не было. Смит переписал свою историю и включил в нее девушку только после того, как ее имя стало известно. Не желая уступить славу Джону Ролфу, истинному мужу Покахонтас, Джон Смит описал свою романтическую историю американского идола только после того, как в 1616 году она стала знаменитой в Англии. Смит умело использовал ее неожиданную известность, чтобы повысить собственную.

Дисней заставил нас поверить, что Джеймстаун, хотя и был основан совсем недавно, являлся мирной и процветающей колонией.

В мультфильме Покахонтас и Смит босиком бегают по утопическому роскошному пейзажу Нового Света, резвясь в идиллических водопадах. Ничто не могло бы быть дальше от действительности. Джеймстаун был местом жестоким – и буквально кишел комарами. Первые, не отличавшиеся дальновидностью колонисты мгновенно пали жертвой малярии. Сообщалось, что одного из поселенцев сожгли на костре за то, что голодной зимой 1609/10 года он убил и съел свою беременную жену. Джеймстаун балансировал на грани катастрофы, но этой колонии, в отличие от прежних английских поселений, в том числе и легендарной потерянной колонии Роанок, удалось выжить – благодаря табаку, а затем и африканским рабам. Не Джон Смит, а Джон Ролф в 1610 году посеял первые семена Соединенных Штатов Америки. И это были семена табака.

Англичане, которые со временем начали доминировать в Северной Америке, включились в Колумбов обмен и его меркантилистскую экономику одними из последних. Когда в 1607 году Джон Смит якобы встретил невинную юную Покахонтас в Джеймстауне, другие европейцы уже обосновались на половине территорий, которые ныне занимают сорок восемь штатов континентальных Соединенных Штатов. К началу XVII века, когда англичане и французы тоже включились в грабеж колониальных земель, испанцы уже сто лет уничтожали здесь могучую южную империю, походя губя великие цивилизации коренных народов.

Территориальные возможности англичан и французов были весьма ограничены. Первые колонии в Канаде и в северо-восточной части Соединенных Штатов имели довольно низкий экономический потенциал. На Ньюфаундленде и в Квебеке комаров, конечно же, тоже хватало, и первые поселенцы сильно от них страдали, но эти территории были все-таки слишком холодными для переносчиков опасных болезней. Это были первые английские и французские аванпосты в местах, непригодных для выращивания табака, сахарного тростника, кофе и какао – а ведь именно эти культуры приносили испанцам наибольшую прибыль. Но как только новые европейские претенденты утвердились на континенте, они сразу же занялись экспансией и обустройством новых колоний, чтобы получить свою долю богатейших ресурсов и земель, в изобилии предоставляемых Америкой. Экономическая меркантилистская система манила прибылями, и нужно было продвигаться в южные тропические регионы Западного полушария. Только там с помощью колонизации или завоеваний можно было строить приносящие доход плантации, работать на которых должны были рабы.

После не самого удачного старта французам и британцам удалось все же поколебать монополию Испании в Карибском бассейне. Начались бесконечные колониальные войны, которые кардинально изменили карту Америки. Исход империалистических конфликтов, разгоревшихся в ходе Колумбова обмена, решали полчища изголодавшихся комаров, которые несли с собой зловещую малярию и желтую лихорадку. Первые экспериментальные поселения англичан и французов погибли от этих болезней – от собственной и местной малярии. Многие из них исчезли или были заброшены из страха перед нападениями индейцев. Поселенцам не хватало элементарных припасов, и в их жилищах торжествовала смерть.

Комары активно определяли имперские амбиции и карту поселений Америки.

Французы изначально высадились на северо-восточном побережье Америки и проникли в глубь континента по реке Святого Лаврентия. Жак Картье осуществил три экспедиции в регион Каната с 1534 по 1542 год [46] Каната – это слово индейцев-ирокезов, означающее «поселение» или «деревня». Жак Картье решил, что так называется весь регион, и назвал его «le pays des Canadas», то есть «земля Канада». . «Никаких постоянных поселений французы не строили до 1608 года, пока Самюэль де Шамплен не основал центр торговли мехом в Квебеке. Новая Франция не привлекала поселенцев. Французское присутствие в Северной Америке ограничивалось группой молодых французских авантюристов, которые стремились заключить мир с коренными индейцами алгонкинами и гуронами, чтобы торговать мехом. Французская меховая торговля быстро развивалась, и вскоре в долине реки Святого Лаврентия и Великих озер возникла настоящая монополия. Но количество постоянно проживающих здесь французских торговцев оставалось небольшим. К началу XVIII века французы возвели ряд изолированных, но взаимосвязанных военных гарнизонов и мехоторговых факторий от Атлантического побережья Канады и Соединенных Штатов до реки Святого Лаврентия и Великих озер. На юге французы добрались до дельты реки Миссисипи и Мексиканского залива в районе современного Нового Орлеана.