Олег Суворов - Закат империи

Слишком мало людей теперь знали греческий, а потому надо было перевести на латынь сочинения двух величайших философов — Платона и Аристотеля, надо было дать к ним комментарии и попытаться доказать, что различия их грандиозных систем не столь велики и имеются пути к примирению. Но пока он успел перевести только некоторые логические трактаты Аристотеля из его знаменитого «Органона», да ещё комментарии к ним Порфирия. Он даже не сумел взяться за «Метафизику».

Кроме того, ещё в молодости, основываясь на трактатах греческих и латинских авторов, Боэций написал ряд учебников по арифметике, геометрии, музыке и астрономии — учебным дисциплинам второго цикла, названного им «квадривиумом», в отличие от первого, состоявшего из грамматики, диалектики (то есть логики) и риторики, который назывался «тривиумом» [31]. Был ещё и ряд собственных логических сочинений, но на божественного Платона просто не хватало времени! И перед первым министром поневоле вставал вопрос: если не хватает времени даже на то, чтобы передать грядущим векам одного из величайших философов веков прошлых, то какой же жизнью он живёт? В чём её смысл? Что оставит он после себя и с чем войдёт в историю культуры? А ведь в смутные времена, тянувшиеся с момента распада империи, рукописи так легко гибнут, уничтожаются, теряются. Скольких сокровищ мысли может недосчитаться человечество, если сейчас даже он, человек, лучше кого бы то ни было понимающий значение культуры, ищет не рукописи, а продовольствие, спасает не великие мысли, а голодный плебс!

Боэций вздохнул и вновь притянул к себе старый свиток, недавно доставленный Кирпом. Эта рукопись содержала в себе копии с некоторых считавшихся утраченными писем знаменитого киника Диогена, причём одно из этих писем настолько шокировало своей откровенной непристойностью, что Боэций поневоле задумался над странной проблемой: стоит ли сохранять для потомства слабости и пороки великих людей? Не лучше ли скрыть эти пороки и не марать облик тех, кто может стать объектом для подражания? Какую пользу принесёт будущим поколениям знание тех плотских мерзостей, которых отнюдь не стыдились некоторые мудрецы?

Вот что содержало это письмо Диогена, в котором он описывал Сополиду своё посещение милетской палестры [32].

«...Сняв с себя плащ и взяв скребок, я вышел на середину и намазался маслом. Вскоре прямо ко мне по местному обычаю подошёл юноша с очень красивым лицом, ещё без бороды. Он протянул мне руку, пробуя, насколько я опытен в борьбе. А я, вроде бы застеснявшись, стал притворяться, будто совсем ничего не умею. Но, как только мне стало угрожать поражение, я схватился с ним по всем правилам искусства. Вдруг у меня неожиданно «встал конь» (других слов я не рискую употребить, опасаясь оскорбить почтенное общество), мой партнёр смутился и убежал, а я, стоя, довёл дело до конца, обойдясь своими средствами.

Это заметил надсмотрщик, подбежал и стал бранить меня. «Послушай, — обратился я к нему, — если бы существовал обычай после умащивания маслом нюхать чихательный порошок, ты бы возмущался, если бы кто-то из умастившихся чихнул в гимнасии? А теперь ты негодуешь, когда у человека, обнявшегося в борьбе с красивым мальчиком, невольно поднялся член.

Не полагаешь ли ты, что наш нос целиком зависит от природы, а вот он всецело находится в нашей власти? Перестань бросаться на входящих и, если хочешь, чтобы ничего подобного не случалось, убирай отсюда мальчиков. Ты уверен, что твои инструкции способны усмирить то, что от природы рвётся в бой, когда сплетаются в борьбе мужчины с юношами?» Я всё это высказал надсмотрщику, и он удалился, а я, подняв свой плащ и котомку, направился к морю».

Боэций снова задумался. Стоит ли философу или историку бояться нареканий переменчивой черни? Ведь умные люди поймут, а, рассчитывая на дураков, нельзя думать о будущем.

Действительно, умные люди поймут... Да и не может он брать на себя ответственность цензора, он, который добровольно взял на себя роль сохранителя культуры! Это письмо Диогена надо обязательно сохранить для будущего наряду со всеми другими его письмами.

Боэций поднялся с кресла и задумчиво прошёлся по комнате. Будущее, будущее, будущее... Что-то в последнее время он стал слишком часто думать о нём, забывая, а то и пренебрегая сиюминутными проблемами. Даже письмо к Иоанну было написано совсем недавно, а гонец отправился в Константинополь всего два дня назад. Нет ли в этом нетерпеливом желании заглянуть в грядущее какого-то предзнаменования? Исторического нетерпения? Попытки понять свою значимость и тот самый высший смысл, который содержит в себе судьба каждого человека, приходящего в этот мир времени и уходящего из него в забвение или в вечность?

Но что такое вечность и что такое время? И как они соотносятся друг с другом? Вечность проста и неделима, в ней нет «до» и «после», прямо противоположные качества принадлежат времени. В вечности господствует Божественное провидение, которое созерцает факты бытия всё и сразу, а во времени смятенно мечется человеческая свобода. Провидение так же просто и неизменно, как центр колеса Фортуны, и именно там пребывает разумная и свободная воля Бога. А все постоянно движущиеся концентрические круги на этом колесе — это судьбы созданных Богом творений, это их внутренние законы, управляющие жизнью творений во времени и пространстве. Чем дальше от центра, тем ощутимее движение колеса Фортуны, чем ближе к центру, тем больше свободы от тлена и изменения обретает человек. Только в вечности и неизменности есть бессмертие и полная свобода, а наша временность и изменчивость обрекают нас на смерть и рабство! И как страшно представить поэтому, что не существует ничего вечного и неизменного, нет никакого Бога, а в мире царит лишь закон постоянного развития и изменения! Но ведь если нет ничего неизменного, то как бы мы узнали об изменениях? Рыбы не подозревают о том, что плавают в воде, до тех пор, пока не оказываются выброшенными на сушу. Так же и мы не знали бы о наличии времени, не будь в мире чего-то вечного.

Нет, конечно же, Бог существует, Всемогущий и Всезнающий, хотя Его Всезнание отнюдь не лишает человека свободы. Пусть Богу известно будущее, но он знает его лишь как настоящее, поскольку в вечности нет перехода от прошлого к будущему, а всё существует сейчас и сразу. Мы знаем прошлое и настоящее — и тем не менее свободны! Если я наблюдаю за наездником и знаю, как управлять лошадью, то это моё знание никак не влияет на его собственную способность управлять. Так же и Бог, предвидя все наши поступки, не вмешивается в нашу свободу... Не вмешивается? Но почему? Почему он разрешает существовать злу и злодеям, почему допускает несчастье достойных? Значит, он Всезнающ, но не Всемогущ? Или всемогущ, но не Всеблаг?