Томас Теодор Флинн - Человек из Ларами

Внимательно выслушав короткий рассказ Уилла, Кейт сразу же приняла решение:

— У меня три собаки, которые могут взять след.

В бледном свете поднимающейся половинки луны, заметил вдруг Уилл — сама Кейт в пурпурно-зелёном одеяле казалась огромной тенью. За спиной у неё, в чёрной куче развалин, тревожно мигали красные угольки. — Всё так же, как с Дейвом, — тихо сказала она. — Нам лучше бы поторопиться.

— Вам необходимо выспаться, — возразил Уилл. — Я возьму собак и пару человек.

Она посмотрела на него спокойно, но твёрдо и сказала, как отрезала:

— Я пойду сама, мистер.

Уилл разбудил троих.

Первым, поёживаясь, постанывая и отчаянно зевая, поднялся Герб Палмас, крепкий, постоянно ухмыляющийся парень.

— Чёртов старикан отнял у меня ружьё и сжёг мою постель. А теперь я должен ещё и искать его ночью.

Броди Киннан и Долговязый Джо тоже не обрадовались, но послушно отправились седлать лошадей. На поиски выступили около полуночи. Барбара, в очередной раз продемонстрировав упрямство, пожелала сопровождать Кейт.

Проехав около полумили, Кейт, так и не снявшая с плеч пёстрое одеяло, спешилась и дала собакам обнюхать рубашку Вэггомана. В следующую секунду все три, бодро повизгивая, закружились в поисках следа.

Уилл надеялся, что Вэггоман, свернув с дороги, поехал через кусты, на которых должен остаться сильный запах. Продвигались медленно — ищейки то вертелись на дороге, то тыкались носами в заросли.

Прошло довольно немало времени, и Уилл уже начал терять терпение, когда одна из собачонок громко залаяла из кустов справа. Две другие тут же присоединились к ней.

Кейт последовала за ними, Уилл — за Кейт. След вёл вверх по склону, через кусты. Ищейки не умолкали ни на секунду.

Ветки хлестали по плечам, царапали лицо. Кейт бесшабашно уносилась в темноту, Уилл старался не отставать. Долго такая скачка продолжаться не могла.

Почувствовав, что лошадь устала, Кейт наконец дала бедняжке передохнуть. Безумная гонка через кусты стоила ей шляпы. Одеяло сползло с плеч на седло и колени. Кейт и сама тяжело отдувалась.

— След ведёт к Жёлтым скалам, — пропыхтела она.

Сменив Кейт, Уилл не стал спешить. Собаки скорее всего взяли свежий след медведя или пумы и понеслись с тявканьем, лаем и визгом к темнеющей сосновой роще, потом, забирая всё выше, выскочили на лужайку, залитую призрачным бледным светом. Но как ни старались, даже они не могли обогнать шумное эхо, убегавшее дальше и дальше — в горы, лес, небо.

А потом, уже далеко за полночь, ищейки пропали.

— Надо было держать на поводу, — разочарованно проворчала Кейт.

Дальше продвигались наугад, то и дело останавливаясь и прислушиваясь. В конце концов издалека долетел чуть слышный лай.

— Похоже, где-то над Китайским ручьём, — определила Кейт.

Небо на востоке начало сереть, когда они пересекли луг под Южным пиком. Теперь эхо собачьей возни звучало прямо перед ними.

— Зря не пошли через Седло. Спуск по тропе вдоль Китайского ручья — дело опасное, — предупредила Кейт.

Так и вышло. Обещанная тропа оказалась ненадёжной, узкой тропинкой с осыпающейся кромкой, проложенной вдоль отвесной стены, над уходящим в темноту обрывом. Уилл ехал в авангарде, медленно, осторожно, прислушиваясь к разочарованному лаю ищеек, эхом разносящемуся по всему каньону.

В конце концов за очередным поворотом открылась долина Китайского ручья, в которую они и спускались. Бегущая по камням вода отливала серебром в чистом свете луны.

Пройдя ещё один крутой поворот, Уилл осторожно натянул поводья. Впереди, у голой скалы, захлёбывались от лая ищейки. Дальше тропа обрывалась. Теперь Уилл не сомневался, что Вэггоман поехал именно этим маршрутом и добрался до этого места...

— Заканчивается здесь, — бросил он через плечо.

— Мы можем спуститься здесь, — устало ответила Кейт, — а потом вернуться в каньон и посмотреть, есть там что или нет.

Собаки притихли и спокойно бежали впереди. Восточный горизонт уже отливал серой сталью рассвета, когда они вступили в узкий каньон и почти сразу же наткнулись на Алека Вэггомана.

Конь и всадник свалились с тропинки и упали на поросшую кустарником осыпь. Конь скатился на самое дно. Вэггомана остановили густые колючие заросли.

Кейт, задыхаясь и сопя, подошла к телу второй, отстав от Уилла всего на пару секунд. Алек Вэггоман лежал на боку, отвернув лицо от занимающегося рассвета. Шляпы на нём не было, белые волосы спутались. Барбара и трое рабочих подъехали ровно в тот миг, когда Кейт склонилась над стариком.

— Тогда они были золотые и развевались на ветру, — долетел до Уилла её шёпот. — Она провела заскорузлой ладонью по седому виску. — И ты был такой весёлый... всегда смеялся...

Уилл поднял руку, и трое мужчин смущённо отвернулись. Барбара тоже отвернулась. Помогая ей спешиться на неровном склоне, Уилл краем глаза увидел, как Кейт сжимает безвольные пальцы Вэггомана.

— Вот, значит, как всё было? — пробормотал он.

Они остановились внизу. Барбара оглянулась, и лицо её смягчилось, по губам скользнула понимающая, печальная улыбка.

— Джубал рассказывал, что они, когда были молодые, всё делали вместе, — негромко сказала она. — Играли, танцевали, катались верхом. И всегда смеялись. Она помогла ему с первым стадом. Они мечтали о том, как вместе построят большое ранчо.

Девушка грустно улыбнулась каким-то своим мыслям.

— Представляю, как это могло быть.

— По словам Джубала, она и в молодости не отличалась красотой, — продолжала Барбара. — Но никогда не унывала и ничего не боялась. А ещё любила его... и её любовь была как... как гром среди ясного неба.

— Такая любовь — награда для каждого мужчины, — задумчиво кивнул Уилл.

Она посмотрела на него задумчиво.

— И для каждой женщины.

— А что потом?

Барбара развела руками.

— Всё закончилось, когда здесь объявилась одна избалованная красотка. Приехала из Чикаго с сундуками модных французских платьев. Она бывала в Европе. Умела себя показать. Умела флиртовать. У неё было всё, чего не было у Кейт. И ей не встречался ещё такой мужчина, как Алек Вэггоман. А он не встречал таких женщин, как она. Никто ещё толком не понял, что происходит, как он увёз её в Рокстон-Спрингс, где они и поженились.

— И жили счастливо?

— Нет, жили они несчастливо. Ей не нравился фронтир. А потом перестал нравиться и Алек. Постоянно ныла, жаловалась. Когда родился Дейв, растила его по-своему: баловала, опекала, ни в чём не отказывала.

Алек замкнулся, ушёл в себя, занимался только ранчо. О ней никогда плохого слова не сказал, никому не пожаловался. Джубал говорит, слишком он гордый, чтобы признать ошибку.

— И всё это время рядом жила Кейт, — задумчиво кивнул Уилл. — Как же она, должно быть, ненавидела его...