Джеймс Купер - Избранные сочинения в 6 томах. Том 3.

— Ну, это, пожалуй, слишком накладно. Золото — вещь тяжелая, и в Штатах его не так уж много. Кабы негр с налитыми кровью глазами не торчал перед сержантом и не пугал его болтовней о привидениях, мы приехали бы вовремя и перебили бы этих разбойников, а тех, кто уцелел, забрали бы в плен.

— Все и так обошлось хорошо, Бетти, — сказал Лоутон. — Я верю, что наступит день, когда эти злодеи получат по заслугам, а если они и не предстанут перед судом, то будут осуждены своими же честными согражданами. Придет время, когда Америка научится отличать патриотов от разбойников.

— Говорите потише, — заметила Кэти, — еще есть немало людей, которые очень много о себе воображают, а сами водятся со скиннерами.

— Коли так, они воображают о себе гораздо больше, чем другие воображают о них! — воскликнула Бетти. — Вор — это вор, что ни говори, крадет ли он ради короля Георга или ради конгресса.

— Я так и знала, что скоро быть беде, — заметила Кэти. — Солнце вчера село в черную тучу, а наша собака выла весь вечер, хотя я накормила ее своими руками; к тому же не прошло недели, как я видела во сне, что зажглась тысяча свечей и пироги сгорели в печке.

— Ну, а я редко вижу сны, — сказала Бетти. — Если совесть у тебя спокойна, а брюхо набито, ты спишь, как невинный младенец. В последний раз я видела сон, когда ребята насыпали мне колючек в постель, и мне привиделось, будто драгун капитана Джека чистит меня скребницей заместо Роноки. Да все это чепуха, коли у тебя цела шкура и здоров желудок, так я считаю.

— Ну, знаете, — и Кэти выпрямилась с таким достоинством, что чуть не спихнула Лоутона с седла, — ни один человек никогда не посмеет дотронуться до моей постели; это неприлично и недопустимо.

— Чушь! — закричала Бетти. — Когда ездишь за конным отрядом, приходится сносить веселые шутки. Что сталось бы со Штатами и со свободой, если б некому было дать ребятам чистую рубаху или каплю виски для подкрепления? Спросите капитана Джека, госпожа Вельзевул, станут ли солдаты драться, коль у них не будет чистых рубашек, чтоб отпраздновать победу.

— Я женщина незамужняя, и моя фамилия Хейнс, — ответила Кэти, — а потому прошу вас в разговоре со мной не давать мне унизительных кличек.

— Будьте снисходительны к некоторой бойкости языка миссис Фленеган, сударыня, — вмешался капитан. — Капля виски, о которой она говорила, бывает порой довольно велика, а потому, находясь среди солдат, Бетти привыкла к вольности в обращении.

— Что вы, дорогой капитан, — воскликнула Бетти, — зачем останавливать эту бедную женщину? Говорите, что вам угодно, милая моя, у вас не такой уж глупый язык, и в голове тоже не пусто! Смотрите-ка, вот тут сержант остановил свой отряд сегодня вечером, думая, что вокруг бродят злые духи. Тучи так черны, как душа Арнольда, и даже звезды не мерцают в небе, черт возьми! Хорошо, что моя кобыла привыкла ходить в темноте и чует дорогу, как гончая — след.

— Теперь уж скоро взойдет луна, — заметил капитан.

Он подозвал ехавшего впереди драгуна, отдал ему кое-какие распоряжения и велел хорошенько заботиться о Синглтоне; затем, сказав несколько ободряющих слов самому раненому, пришпорил Роноки и, обогнав телегу, поскакал вперед, да так быстро, что Кэтрин Хейнс тотчас растеряла все свои философские соображения.

— Счастливого пути, храбрый всадник! — крикнула маркитантка ему вдогонку. — Если повстречаете мистера Вельзевула, то придержите коня и скажите ему, что вы подобрали его супругу. Я думаю, он не станет долго чесать с ней язык. Ладно, ладно, хоть мы и спасли ему жизнь — он сам это сказал, — однако все же не послал нам добычи.

Капитан так привык к болтовне и крикам Бетти, что не стал ей отвечать. Несмотря на необычную ношу на спине, Роноки продолжал скакать галопом и пробежал расстояние между телегой Бетти и каретой мисс Пейтон гак быстро, как того хотелось капитану, что отнюдь не доставило удовольствия его спутнице. Лоутон нагнал карету невдалеке от сторожевого поста; в ту же минуту из-за плотных туч появилась луна и осветила все кругом.

По сравнению с изящной и комфортабельной усадьбой «Белые акации» «Отель Фленеган» казался просто лачугой. В полах, неприкрытых коврами, и в грубо сколоченных стенах зияли щели, на окнах не было занавесок и добрая половина зеленоватых стекол была выбита, а дырки заделаны досками или бумагой. Капитан Лоутон постарался сделать все, что было в его силах, чтобы получше. устроить гостей, и, прежде чем они прибыли, в комнатах уже пылали камины. Драгуны, которым капитан поручил заняться этими приготовлениями, собрали кое-какую мебель, так что мисс Пейтон и ее спутницы, войдя в дом, увидели, что их ожидает некое подобие жилого помещения. Мысли Сары все еще блуждали неведомо где, и во время поездки ее больное воображение придавало всему окружающему тот смысл, какой отвечал ее заветным желаниям.

— Невозможно облегчить страдания души, которая вынесла подобный удар, — сказал Лоутон, обращаясь к Изабелле. — Только время и божья воля способны излечить ее. Однако мы можем еще сделать кое-что в доме и устроить всех поудобнее. Вы дочь солдата и, наверное, попадали в такие положения; помогите же мне уберечь всех от холода.

Мисс Синглтон сразу согласилась ему помочь, и, пока Лоутон старательно затыкал снаружи щели и выбитые стекла, Изабелла пыталась соорудить нечто вроде занавесок.

— Я уже слышу стук телеги, — сказал капитан в ответ на ее вопрос, где брат. — Это Бетти; не бойтесь, у нее доброе сердце, она устроит беднягу Джорджа не только в безопасности, но и с удобством, можете мне поверить.

— Благослови ее бог за заботы, и всех вас тоже! — горячо откликнулась Изабелла. — Доктор Ситгривс пошел к ним навстречу… Но что это там блестит при лунном свете?

Прямо против окна, у которого они остановились, стоял сарай, и острые глаза Лоутона тотчас разглядели в тени блестящий предмет, на который она указывала.

— Это ружье! — крикнул драгун и бросился к Роноки, стоявшему еще под седлом у дверей.

Лоутон двигался с быстротой мысли, но не успел сделать и шага, как грянул выстрел и мимо просвистела пуля. В доме послышался крик, и капитан вскочил в седло — все это произошло в одно мгновение.

— На коней! За мной! — прогремел капитан, и, прежде чем удивленные драгуны поняли причину тревоги, Роноки перемахнул с седоком через ограду, за которой скрылся неведомый враг. Беглец был на волосок от смерти, но скалы оказались снова слишком близко, и разочарованный Лоутон увидел, как его противник скрылся в расселине, куда конь не мог последовать за ним.

— Клянусь жизнью Вашингтона, — пробормотал капитан, пряча саблю в ножны, — я разрубил бы его пополам, если б он был не такой проворный. Но мое время еще придет!